Владимир Тодоров - Пятый арлекин

Черт побери, почему я думаю о ней, как о покойной? А может так оно и есть и встреча со мной толкнет ее к пропасти? Боже, в какую грязную историю я влип, на этот раз похуже, нежели с Гвалдмахером, тогда хотя бы сохранялась иллюзия собственной порядочности: кого, по сути дела, я пытался надуть, Дугласа? Да, но эту старую лису грех было не надуть. А как лихо он раздел меня под видом чуть ли не благотворительности с его стороны: он, видите ли, не сообщил обо мне в полицию и за это отобрал все, что я заработал честным трудом. Свинья, самая обыкновенная свинья и никаких угрызений совести по отношению к тем моим действиям у меня нет. А теперь… И все равно, я должен обеспечить себе будущее и не проворонить сто тысяч. Вряд ли судьба подбросит мне еще раз под подушку, как в рождественскую ночь, такой подарок. На эти деньги можно купить все, что хочешь, за такие деньги люди идут на любые преступления, а я беспокоюсь о судьбе женщины, которую еще позавчера и в глаза не видел, только на фотографии. Чушь и ничего более…

Переполненный мыслями об Элизе и собственными сомнениями, я вел машину по шоссе со скоростью сто сорок миль в час, проскочив на вираже два перекрестка на красный свет, едва не закончив жизнь под колесами огромного автофургона для перевозки овощей. Сознательно, что ли? Одним движением руля положить конец препарации своей души и совести? Что это, сила или слабость? Конечно, слабость, ведь жить под постоянным грузом сомнений и противоречий гораздо тяжелее и неуютнее, нежели вот так, сразу…

Я почти вылетел на поляну, минуя полосатый шлагбаум, подмяв колесами несколько кустов с зеленой завязью будущих плодов. В десяти метрах от меня лежало поваленное дерево без коры, так же трудолюбиво ворочался муравейник, напоминая целую планету людей с высоты космического полета, так же горласто орали птицы, изливая в мелодичных терциях и квинтах торжество любви и жизни, но Элизы среди этого мира не было. Почему? Может, Тернер все переиграл? Очень даже может быть. Скорее всего, он с самого начала не был уверен, что доведет свой план до конца, поэтому и выдал чек только на пять тысяч. А вдруг он убил ее в припадке ревности, разве такое не может быть?

Я посмотрел на часы, было только десять минут одиннадцатого… На душе отлегло. Я вылез из машины, сел в импровизированное деревянное ложе и закурил. Было очевидно, что я безнадежно запутался. Я замечал в других, что начиная какую-нибудь рискованную игру, человек контролирует свои действия, но потом, в процессе ее развития, незаметно для себя поддается этой игре и в дальнейшее не в силах разорвать ее пут. Чаще всего это случается с женщинами, которые от скуки, в поисках приключений и развлечений, никак не затрагивающих их благополучия, заводят любовные интрижки, зная наперед, что всегда могут легко, при необходимости, избавиться от своего партнера. А через полгода случается так, что влюбляются без оглядки, как девочки в пятнадцать лет, и позволяют делать с собой что угодно.

В половине одиннадцатого я был удивлен, что Элизы еще нет, а без десяти злился, как холерик, не в силах совладать с раздражением. Что, нельзя было выехать немного пораньше? Дела задержали? Какие дела, стирка, уборка квартиры? Спать надо поменьше! — заорал я на весь лес, решив подождать еще максимум пятнадцать минут: если Элизы не будет — уеду, встретимся на дороге. Пусть видит, что такие мужчины, как я, не ждут. Мы проскочим мимо друг друга на ревущих машинах, и я не приторможу, так, слегка сбавлю скорость, пусть у нее появится возможность развернуться и догнать меня, а потом всю дорогу просить извинения. Я поломаюсь для вида и, конечно, прощу…

В двенадцать я понял, что Элизы больше нет в живых, другого объяснения я не находил. В час дня я поднялся с дерева и безразличный ко всему пошел к машине: это был конец всем моим надеждам. Я не собирался выяснять, что с ней произошло, — не все ли равно что? Если ее нет в живых, то я не смогу оживить ее, если же она забыла меня, — а почему бы и нет, — то тем более… У меня есть почти пять тысяч долларов, пошлю мистера Тернера подальше и уеду в Париж. Нет, сначала уеду, а потом пошлю. Не станет же он меня искать в Европе за пять тысяч, это для него карманные деньги. Вдруг меня пронзил насквозь электрический разряд, я резко обернулся и увидел на другом конце поляны Элизу: она смотрела на меня серьезно и пристально, без тени улыбки, потухшими печальными глазами.

— Элиза! — закричал я истошным голосом, подбегая к ней и заглядывая в глаза, — что случилось?! Он пытался убить тебя, да? Скажи, да? Я уничтожу его! Что он сделал с тобой?