Владимир Тодоров - Пятый арлекин

— Ну, Сэм, заживем мы теперь! — довольно хохотнул Глайд, застегнув баул и закрыв сейф, и Семен Михайлович внезапно понял, что прогадал: можно было и не отдавать половину своих ценностей, а ограничиться лишь содержимым этого сейфа. «Дубина, дубина без мозгов! — ругал себя Неживлев, глядя на улыбающегося Глайда, — провел меня этот заокеанский фраер как мальчика!».

«Раскис от удачи, — ругнулся мысленно Глайд, — впрочем, какая разница, уступлю ему часть его антикварного богатства и соглашусь на одну четвертую. Ему в радость, и доверие ко мне восстановится. А в принципе это ничего не изменит, потому что шлепнет его Краснов завтра, когда я вывезу все из этой квартиры. Вызову через час на явочную квартиру и попрошу, чтоб обязательно расписку принес с собой, причину найду, а вместо меня его будет поджидать мистер Краснов…»

— Теперь слушай меня внимательно, Сэм, — произнес Глайд, надевая на себя очередную маску, на этот раз серьезности. Он догадался, что Семен Михайлович оценил важность бумаг, сожалеет о своем промахе и это может иметь негативные последствия в их отношениях, когда нельзя дать промах ни в одном шаге и даже движении. — Учитывая ценность бумаг, взятых нами, подчеркиваю — нами, я согласен только лишь на одну четверть того, что мы вывезем за границу, — и Глайд, увидев, каким счастьем засветились глаза Неживлева, понял, что попал в цель. Этим он окончательно лишил того всякой настороженности. — Завтра в это же время я приду сюда за нашим имуществом. Мы должны управиться в один заход, только в один, помни об этом! Повторяю, упакуешь самое ценное: иконы в окладе, серебро, фарфор. Только раритеты — Мейсен, Севр, Русский императорский завод, картины, естественно без рам, сам знаешь, как с этим управиться, монеты — золотые и платиновые, серебряные, только редчайшие по каталогу, — такими наставлениями Глайд явно противоречил себе, когда убеждал Краснова, будто ничего не понимает в антиквариате, но и там была игра. Он конечно же не собирался убирать с дороги Краснова, действительно имея ввиду приспособить его к антикварным операциям на Западе, взвалив на будущей фирме по продаже старины на него всю работу, потому что основной профессией и самой главной для Глайда оставался, как известно, шпионаж. — Итак, завтра в то же время, и чтоб весь твой багаж поместился не более чем в два ящика, больше в машину не поместится. Да и два рейса уже представят какой-то риск, нельзя недооценивать советской контрразведки. — И хотя произнес эту фразу Глайд самым серьезным образом и не впервые, в душе он считал контрразведчиков нашей страны большими профанами. А как же иначе, когда у них под самым, что называется, носом, Нортон Глайд в их же доме делает что хочет: распоряжается национальным достоянием страны и даже вершит суд на неугодными ему гражданами. «Нет, они кое-что, конечно, стоят, — рассуждал Глайд, — но только не в игре с таким разведчиком, как я, учеником Гелена», — а он действительно прошел в свое время школу в Нуллахе. «Жестокое сердце, стальные нервы, железная хватка и отсутствие принципов в достижении цели! Вот что делает разведчика суперменом», — говорил военный преступник Гелен, и Глайд не только не гнушался этими принципами, но и гордился.

— Завтра же, после проведенной операции, ровно через час тридцать минут, встречаемся на квартире. Выработаем запасной вариант.

— Какой еще запасной вариант? — удивился Семен Михайлович, — я уже договорился насчет туристической путевки во Францию. Как раз группа собирается выехать через две недели.

— Обговорим на месте, это касается как раз твоей поездки: ведь тебя должны там будут встретить и проводить в надежное место.

— Понятно, — снова расслабился Неживлев, — за все огромное спасибо…

Они с чувством пожали друг другу руки и Глайд выскользнул серой мышью из квартиры Семена Михайловича, переполненный чувством необыкновенной удачи, — не человек, а призрак.

… Глайда арестовали за квартал от дома Семена Михайловича, когда он пытался проскользнуть проходным двором к ожидавшей его машине. Взяли, как говорил актер Папанов в фильме «Бриллиантовая, рука», без шума и пыли. Капитан Комитета Государственной безопасности Юрий Никодимов, которого Глайд пытался обойти, спеша к машине, предложил ему пройти к другой машине, и когда Нортон Глайд попытался бежать, аккуратно вывернул ему руку. Напрасно Глайд захотел воспользоваться одним из приемов, которых знал достаточно. Никодимов сунул его голову подмышку и в таком неприглядном виде передал оперативникам в подъехавшую «Волгу», вместе с баулом. Все это проделали так, чтоб не вспугнуть раньше времени Неживлева и компанию.