- Ну-у, завела, и всегда-то я у вас кругом виноватый...
Подошедшая к этому времени Настя, Федина жена, шустрая, крикливая бабенка, тоже поддала ему жару.
Оказывается, Федя, обкашивая траву возле пруда, что находился у них на усадьбе, перестарался и скосил куст ревеня.
- Черт его знает, - разозлился дядька. - Растет - здоровый, как леший, лопух и лопух.
- Ладно, - зловещим шепотом пригрозила Настя, - напеку я вам всем пирога с ревенем, напеку... У Людки-бригадирши весной еле выпросила корень, чтобы посадить. Разведу, думала, растение витаминное не хуже людей, а ты... Леший, передразнила она мужа. - Сам хуже лешего, когда нажрешься. Жди теперь, когда он отрастет, - опять запричитала Настя.
Федя схватил начатую бутылку и умелся с глаз долой от греха подальше.
- Ну, заели бабы, - жаловался он Кольке и Барсику, смачно хрустя зеленым лучком, припасенным на зукуску. - Эка невидаль - ревень, сто лет бы его не видеть. Подумаешь, какой помидор!
Дядька своего племянника любил, кругом одни бабы, а тут мужик растет!
- Я Федя, а ты по батьке тоже - Федорович. Тезки мы с тобой.
- Это когда он ещё Федоровичем-то будет, - вздыхала бабушка. - Сколько воды утечет.
Незадачливая судьба дочери Тамары, Колькиной матери, не давала ей покоя, одна ведь сына-то ростит, одна, поди, как тяжело. На людях бабушка Маня никогда виду не подавала, что переживает за любимую дочь, но болело сердце, болело. Тамара - красавица, умница, а с мужем вот развелась, и о новой семье слышать не хочет.
- Есть у меня семья: сын и я, никого нам больше не надо.
Бабушка Маня больше других внучат отличала Тамариного сына, который каждый год приезжал на лето в Ежовку. Хороший мальчик растет, не балованный, смышленый, уважительный, озорует вот только иногда, но ведь мал еще, кто в его возрасте не озоровал.
А с петухом Колька в конце концов поладил.
- Ну что, куриные мозги, будешь драться, отправят тебя под топор, говорил Колька петуху, когда тот по привычке припускался за ним.
Петух останавливался, словно понимал, о чем речь, и, кося злобным маленьким глазом, боком отскакивал в сторону.
- Претензия, не претензия, а придется тебе, мил-человек, - повторял Колька часто слышанные от бабушки Мани слова, - посмирнее быть, ишь, разбегался.
Сейчас, стоя в безмолвной темноте, Колька даже голос своего противника был рад услышать. Родной все-таки петух, не чужой! Вот и не страшно совсем стало, улыбнулся он.
В этот момент со стороны деревни донесся девичий визг и басистый хохот. Парни с девками гуляют, далеко слышно. У Баскаковых на скамейке собрались. Значит, ещё кто-то не спит, совсем обрадовался Колька. И решился.
- Жди меня здесь, только, гляди, не уходи никуда, - сказал он Славику и свернул с дороги к Пименову дому.
- Ага, - не попадая зуб на зуб и стараясь унять непонятно почему начавшуюся дрожь, выдохнул Славик.
Оказывается, одному оставаться было ещё страшнее, чем идти вместе с другом в проклятое место. Он был уже готов кинуться за Колькой, пока тот был рядом, всего в нескольких шагах, но беззвездная ночь, как злая волшебница, словно приковала его к тому месту, где стоял. Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. А ещё говорят, что нет колдунов на свете... На свете, может, и нет, а здесь, у Пимена, наверняка водятся.
А Колька тем временем шел по заросшей тропинке к дому.
Всего год, как дом стоял нежилым, а, казалось, что сроду здесь никто не селился. Узкая тропинка проросла травой, и башмаки мальчика мгновенно промокли.
"Надо было сапоги надеть", - запоздало подумал он.
Они со Славиком уже несколько дней вертелись возле дома. Внутрь не лазили, но вокруг все рассмотрели, как следует.
Да и как днем залезешь? Мишка Шатун пас недалеко деревенское стадо. Он, приметив ребят, глаз с них не спускал. Кто его знает, что у этого чумового, на уме? Все ребятишки в деревне его опасались, Шатун, он и есть Шатун, ничего доброго от него ожидать не приходилось.
Он, издали грозя Кольке и Славику пастушьим кнутом: пугал:
- Вот скажу вашим, что здесь шастаете, живо с поротыми задницами бегать будете!..
Плетка Мишки Шатуна, извиваясь, как толстая черная змея, громко шелкала. От этого мерзкого звука мальчишек мороз продирал по коже.
- Брр, - передергивал плечами Колька, а у Славика и вовсе поджилки тряслись.
Пастух был прав, старшие их бы точно не похвалили, если бы прознали, что ребята повадились шляться на Выселки. Мест, что ли, для игр других нет?
А с Шатуном и вовсе связываться было опасно, поэтому мальчишки решили идти сюда ночью, когда все заснут и никто не станет за ними подглядывать. Трусоватому Славику ночью идти совсем не хотелось, но отстать от приятеля он не мог.
Читать дальше