Евгения Михайлова - Вечное сердце

– Чему ты радуешься? – сердито посмотрела на него она.

Сергей дружески прикоснулся к ее рукам, которыми она крепко сжимала свою сумку:

– Не волнуйтесь. Мы во всем разберемся. Обязательно информируйте меня.

…В машине Таня сначала молчала, переживая все, о чем они говорили с частным сыщиком, потом строго посмотрела на Дэвида. Тот тут же ответил ей своим коронным виноватым взглядом, перед которым она не могла устоять.

– Ты из меня там дуру сделал, – не очень уверенно сказала она.

– Не придумывай. Ты ему очень понравилась, этому Кольцову.

– Это ты не придумывай. Я видела, как он на меня взглянул, когда мы вошли.

– Как?

– Что это за окорок пришел…

– Таня, у тебя конкретные проблемы со здоровьем. Ты слишком отдаешься своей работе, у тебя сплошная колбаса в мозгах, ты чувствуешь?

– Да, – скорбно кивнула Таня.

– Надо как-то с этим справляться. Взять недельку за свой счет, походить в Третьяковку, консерваторию, поездить по живописным местам… – Он не выдержал и рассмеялся.

– Ты издеваешься? – удивилась Таня. – А я думала, ты всерьез. Как врач. Я мысленно уже увидела себя и в Третьяковке, и в консерватории, и…

– Ну какая ты смешная. Все это, конечно, хорошо. Но на самом деле у тебя все в порядке. Я шутил. Ты теряешь чувство юмора, когда речь заходит о тебе. На самом деле ты понравилась Кольцову, это точно. Я не ошибаюсь.

– Да ты что! И что он подумал обо мне, как ты считаешь?

– Что ты – женщина Рубенса, разумеется! – радостно воскликнул Дэвид, и опять они смеялись неизвестно чему. Вернее известно чему. Теплу, которое согревало их двоих.

Они въехали во двор Таниного дома и из машины увидели Нину с Лорой, которые брели под повалившим внезапно снегом. Таня вышла, окликнула девушку, помахала ей рукой. Та ответила.

– Вот видишь, – заметил Дэвид, закрывая машину. – Лора не имеет ничего против ее деятельности. Возможно, стала соучастницей. Ты простишь это собаке?

– Только ей, – улыбнулась Таня. – А сама возглавлю общественное движение: «За моральную чистоту двуногих».

– Не забудь банковские реквизиты на сайте указать, – деловито заметил Дэвид.

Заведующий отделом по расследованию убийств Вячеслав Земцов запросил из района дело Марины Кудиновой. В тот же день эксперт Масленников принес свое экспертное заключение. Слава взглянул, вздохнул.

– Если кого и поймаем, запросто отделается даже не убийством по неосторожности, а несчастным случаем…

– Смотря кого поймаете, – пожал плечами Александр Васильевич. – Несчастный случай недешево ему обойдется.

– Но вы как считаете? Это точно не несчастный случай на самом деле? Вы пишете, смерть наступила от остановки сердца. Может, она была сердечница?

– Точно. У нее не было серьезного порока сердца. Такое, как у Марины, сердце могло быть у любой домашней инфантильной девочки. Неготовое к страху и боли. На теле следы разных рук однозначно. Ею просто игрались, бросали друг другу, как мяч. Гематомы не смертельные, там подробно описано… При травмах на таких местах боль должна быть очень сильной.

– Алкоголя в крови много?

– Совсем немного.

– Вот вы говорите – инфантильная. А в деле немаленький список парней, с которыми она встречалась.

– Да, явно вошла во вкус взрослой жизни и совершенно потеряла инстинкт самосохранения. Встречалась, скорее всего, с теми, с кем училась… А попала в руки других людей… Мне так кажется.

– Половой контакт был?

– Да, конечно. С разными мужчинами. И в достаточно жестокой форме. То есть я убежден в том, что девушка не вынесла и этой боли.

– Наркотики?

– Нет.

Слава поднял голову и какое-то время смотрел без выражения на Сергея Кольцова, который, похоже, давно стоял на пороге кабинета.

– Стесняешься, – произнес он утвердительно. – Чего уж тут. Проходи. Работаем по твоему щелчку. Подарок, конечно, а не дело. Слышал?

Сергей прошел к столу ленивой походкой актера, который играет ковбоя.

– Привет. Благодарю за внимание. Уверен, вас ждет очередное блистательное раскрытие… Да, я слышал. Тяжело это будет узнать родителям. Они в коридоре.

…Через пятнадцать минут заключение экспертизы выпало из окоченевших пальцев Валентины, и четверо мужчин с ужасом слушали непрерывный, почти нечеловеческий вой, стон женщины, не зная, что делать. Валентина, оттягивая ворот свитера, который, как ей казалось, сдавил ее горло петлей, ничего и никого вокруг не видела. Она была Мариной, девочкой, ее тело разрывалось от боли, душа рвалась прочь… Безумными глазами Валентина нашла окно, рванулась к нему, попробовала открыть…