Евгения Михайлова - Вечное сердце

– Но это мошенничество!

– Ну, какие-то вышивки, тряпки, куклы у нее имеются, наверное… А вообще, если есть люди, готовые заплатить за то, что небо голубое или кошки мяукают, это проблемы этих людей, разве нет?

– Ты считаешь, что обманывать наивных чудаков, – это не мошенничество?

– Я считаю, что никакой закон не помешает человеку добровольно платить прохиндеям. Ключевое слово «добровольно».

– Не знаю, кто такие прохиндеи, но как Лору можно оставить с такой… не знаю, как ее назвать?

– Вообще-то одно к другому отношения не имеет. Теперь мы понимаем, почему до этой Нины так трудно дозвониться. У нее бурная деятельность. Но у нас нет оснований считать, что Лора от этой деятельности страдает. Надо все проверить. Если все в порядке, пусть Нина занимается свержением баранов и гуманной эвтаназией власти… У людей бывают настолько странные способы заработка, что в это трудно поверить. Главное, чтобы вреда большого не было. Тут я вреда не вижу. Есть у кого-то лишние деньги, пусть шлют кому хотят… Таня, давай собираться, пить кофе и что-то делать. Я в ужасе от того, что по делу Марины ничего не сдвинулось. Звоню Андрею – адвокату, он меня соединяет с частным детективом, договоримся о встрече… Но сначала нужно на работу… Я постараюсь к вечеру освободиться. Заеду за тобой. Ну, оторвись же ты от компьютера, в конце концов.

– Да все новые и новые организации выскакивают по ее телефону.

– Черт с ними, – Дэвид выключил компьютер. – Есть дела поважнее… Иди ко мне, я тебя поцелую, потом будет некогда. Но до этого еще одну вещь скажу, если ты не против. Каждый из нас жил своей жизнью. Потом мы встретились, и наша общая жизнь усложнилась. У нас масса проблем, а у тебя еще и собака… Шутка. И вот мы случайно столкнулись с преступлениями, познакомились с мошенницей… Ты считаешь, это должно превратить нас в ищеек, народных мстителей или мы все же имеем право заниматься собой?

– Сразу скажу: я затрудняюсь ответить однозначно. Я никогда раньше не находила трупы, моих соседей не поджигали, и я не встречалась с интернет-мошенницей. Я хочу жить своей жизнью, оставаться в твоей, но я еще очень хочу все исправить, все узнать и всем помочь. Что делать?

– Хотеть этого, – улыбнулся Дэвид. – Такое желание тебя очень украшает. И я рядом с тобой и в этом желании. Но лезть не в свое дело нельзя даже в самых экстремальных ситуациях. Это я говорю тебе как профессионал, который едва ли не каждый день имеет дело с криминалом. Криминалом должны заниматься специалисты. И я их ищу.

– Но мы же всем поможем?

– Да конечно, золотая ты моя колбасница. Будет непростительно, если мы отвернемся от людей, попавших в беду. Знаешь, мне не так жалко чужую квартиру и деньги… Ну, бывает. Причем, очень часто. А беда с Мариной – уже и наше дело. Мы Александра и Валю не бросим. А эта… которая с Лорой сидит, ну пусть она мошенничает, я тебя умоляю. У нас очень мало времени. Мы так долго не могли встретиться…

– Да, – сказала Таня почти торжественно. – Это ужасно, и я об этом думаю. Мы потеряли уйму времени.

Они крепко обнялись. Время открыло им свою главную тайну: счастье не опаздывает. Оно выбирает подходящую минуту. Союз мужчины и женщины по замыслу судьбы опален их прошлым, потерями, неудачами. Это пир с горечью и солью. А сладость встречи дороже всех богатств. Только люди, которым много дано, не пройдут мимо тех, у кого жизнь отобрала все…

Они вышли из квартиры, Таня шла за Дэвидом. Она знала, что стала сильнее, чем когда бы то ни было. И жизнь вокруг ей небезразлична.

Частный детектив, созерцатель и философ, а также натуральный блондин Сергей Кольцов сидел в своем офисе и не хотел ничего делать. Он предавался любимому занятию – мечтал о долгом-долгом безделье. Кое-что у него получалось, причем очень даже неплохо. Можно рано приезжать домой, пить элитный коньяк за хорошим ужином – таким Сергей называл ужин, когда кусок не стоит поперек горла из-за того, что надо куда-то мчаться в нервотрепке. Можно плевать в телевизор, звонить друзьям и даже писать в социальных сетях: «Доколе?» Он купил несколько новых книг и был уверен в том, что хотя бы одну точно прочитает. И вообще он уже уехал бы из своего неуютного кабинета, если бы не просьба приятеля-адвоката: принять его знакомого, врача «Скорой».

– Какая-то история у него приключилась, – сказал Андрей. – Прошу тебя помочь. Это очень необычный человек.

Мысли Сергея приняли новое направление. Он стал думать о том, какого человека можно назвать необычным. Он уже практически вплотную приблизился к философскому заключению о том, что обычных людей не бывает, когда его телефон зазвонил.