Астер Беркхоф - Трактир у озера

— Само собой. Помощника моего зовут Буш, молодой парень, очень старательный, но, к сожалению, все делает с чрезмерным усердием и большим шумом. Он ездит на темно-голубом «таунусе».

— Да, моя супруга и я имели честь быть вчера вечером гостями графа Отто, — подтвердил пастор Халсинг, широкоплечий, добродушный толстяк с окладистой бородой, почти достававшей до его круглого живота.

Они сидели в кабинете у камина, в большом, довольно мрачном пасторском доме, находившемся на самой окраине города. Пьер по дороге успел перекусить в ресторане, и теперь они пили превосходный кофе, запах которого с наслаждением вдыхал пастор.

— Отто фон Далау присутствовал на обеде? — спросил Пьер.

— Да, конечно. Наша церковь преисполнена гордости оттого, что одним из наших прихожан является граф фон Далау. Не стану скрывать, что для меня большая честь присутствовать у него на обеде.

— Отто фон Далау весь вечер находился дома?

— Да. Когда я к нему пришел, он сидел в каталке в библиотеке. Затем мы перешли в обеденный зал, и Отто фон Далау находился там вместе с гостями весь вечер.

Узнав от Пьера, что накануне во второй половине дня замок посетил епископ, пастор удивленно поднял брови и многозначительно произнес: «Вот как?» Из этого Пьер заключил, что во взаимоотношениях пастора с епископом не все шло гладко.

— Эрика фон Талштадт давно является невестой графа? — спросил Пьер.

Вопрос оказался для пастора неожиданным, он смутился и, после некоторого замешательства, сказал:

— Довольно давно, насколько я знаю.

— Несколько лет?

— Нет, я полагаю, около года.

— Известно ли вам что-нибудь об их намерении вступить в брак?

— Я не могу утверждать этого.

— Она живет в замке?

— У Эрики фон Талштадт есть квартира, кажется, в Мюнхене. Но иногда она остается в замке.

— Как по-вашему, Отто фон Далау беден?

— Ах... Трудно сказать, что есть у человека и чего у него нет, особенно, когда он старается не афишировать подобные вещи. Да и вообще, богатства и бедность — понятия весьма относительные.

— И для людей его сословия — тоже?

— Но ведь он обеднел очень давно.

— Мне говорили, Отто долгое время жил в доме, который находится неподалеку отсюда. Это правда?

— Да, мы были с ним соседями.

— Тогда вы должны знать, как он жил в те годы. Устраивал ли он там обеды, приемы?

— Понимаю вас... Нет, ничего этого не было.

— А с тех пор, как стал жить в замке, начал устраивать?

— Да. Но теперь он должен это делать. Я полагаю, прежде положение не обязывало его принимать гостей. И дом, в котором тогда жил Отто, был очень скромным.

— Вы хорошо знали Валерию фон Далау?

— Да, очень хорошо, — ответил пастор. — Я живу здесь уже пятнадцать лет... Именно я знакомил графиню со святым писанием, когда она была еще совсем ребенком. Может, графиня рассказывала вам об этом? Помню, она была очень прилежной ученицей.

— Да... Кажется, Валерия мне об этом как-то говорила, — сказал Пьер.

Он внимательно посмотрел на пастора.

— Как вы считаете, мог ее убить Отто фон Далау?

— Ах, что вы такое говорите! — Священник испуганно затряс головой. — Я сам все время об этом думаю, — озабоченно сказал он. — Кто мог это сделать?

Пастор вдруг застенчиво улыбнулся и предложил:

— Выпьем по рюмочке коньяку? У меня имеется такой сорт, о котором вы потом долго будете рассказывать своим друзьям.

Коньяк оказался действительно превосходным.

— Хорош, не правда ли? — произнес пастор, поднося к свету бокал и любуясь цветом темно-золотого напитка.

— Как я понимаю, Филип фон Далау передал замок во владение Валерии? — спросил Пьер.

— Передал, конечно, но, знаете ли, это был вовсе не подарок, — сказал пастор с досадой. — Молодому человеку пришлось бы сесть в тюрьму, если б сестра не помогла ему. Поговаривали, что он уже сидел однажды в тюрьме... Страшно подумать, сколь баснословные суммы люди бросают на ветер в этих игорных домах. И никто из них даже не вспомнит о нищих и сирых, о миллионах голодающих во всем мире...

— Скажите, Отто фон Далау просил руки Валерии после того, как она получила замок от Филипа?

— Нет, это произошло раньше, — ответил пастор. — Обручение состоялось еще при жизни отца Валерии, графа Леопольда фон Далау.

— Обручение? — спросил Пьер удивленно. — А разве Валерия и Отто фон Далау были обручены?

— Ну да, — уныло протянул пастор, — так, по крайней мере, все здесь считали. Свадьбы не было, но считалось, что они обручились. Сам отец Валерии говорил об этом. Ну да, отец Валерии... О покойниках плохо не говорят, но ради истины должен сказать, что граф Леопольд фон Далау вел довольно безалаберную жизнь. Если бы он был хорошим отцом, этого никогда бы не произошло.