Анатолий Безуглов: Следователь по особо важным делам

- Ну и что? - спросил я, закончив читать. - Факты.

Где они?

- Письмо Мурзина, вот уже факт.

- Это просто бумага. Людей я не знаю... - вырвалось у меня,

- Что ж, с ними познакомишься на месте... Ну, а я как прокурор возьму на свою душу бумаги. Кстати, вот еще одна. - Он протянул мне документ, отпечатанный на нашем бланке. - Как говорится, кесарю - кесарево, а богу богово...

Мое непосредственное руководство - заместитель начальника следственного управления отменял постановление о прекращении крылатовского дела. Расследовать его поручалось мне. Вверху стояло - "Утверждаю" и загогулины подписи Ивана Васильевича. На прощание он посоветовал:

- Веди дело так, словно до тебя не было никакого расследования.

- Понятно.

Иван Васильевич поднял палец.

- Но, - сказал он, - и не забывай, что оно было...

Как только я переступил порог кабинета зампрокурора, тут же попал в канцелярскую машину. К концу дня мне был обеспечен билет на завтрашний самолет в Барнаул с пересадкой в Новосибирске, бронь в барнаульской гостинице.

Подразумевалось также внимание местных работников прокуратуры.

И, уже будучи не здесь, но еще и не там, я должен был решить один важный для себя вопрос: как распорядиться последним вечером перед отлетом.

Дело в том, что за полгода нашего знакомства с Надей мы еще не разлучались надолго. Служба моя непоседлива:

Но по непонятным причинам судьба до сих пор щадила нас.

Я не имел в последнее время продолжительных командировок. Роскошь, которую не мог себе позволить никто из моих коллег.

Мысли о необозримых расстояниях, что разделят меня с моим конструктором-модельером на бог весть какое время, поселила в душе неуютность.

Человечество кичится своими забавными игрушками - конструкциями, перемахивающими с одного места на другое с непостижимой скоростью, мгновенной передачей текста, звуков и изображения. Но оно не решило самой главной для меня сейчас проблемы: не научилось не разлучать людей, которым не надо разлучаться.

Я позвонил Наде.

- Надюша, - сказал я, когда она взяла трубку, - знаешь, я раздумал ложиться в больницу.

- Испугался?

- Нет. Жаль с ними расставаться. Хотя мы и не были хорошими друзьями, но все же - родное...

- Уезжаешь? - Я вздохнул.

- Далеко?

- Очень.

- Где мы сегодня встретимся?

- Я не хочу безликие, чужие рестораны. Хочется посидеть в семейной обстановке...

- Игорь, у тебя заскорузлый, запущенный семейный комплекс... (Через ее голос прорвалась в телефонный разговор реплика Агнессы Петровны: "А что в этом плохого?")

- Действительно, - подтвердил я.

- Что действительно?

- Что в этом плохого...

- На этот счет восточная мудрость гласит: холостяк ничего не знает, а семейный - молчит... (Замечание Агнессы Петровны: "Счастливые браки еще иногда попадаются. Все зависит от человека".)

- Надюша, заканчивая наш разговор "втроем", передай Агнессе Петровне, пусть отпустит тебя пораньше. Мне она не откажет.

...Мы направились в ресторан. Я выбрал ВДНХ. Там есть одно тихое, особенно в это время года и дня, место. За прудами, возле павильона "Рыболовство".

В ресторане было тепло, но неуютно. За стеклянной стеной холодно поблескивала вода, окруженная темной, тяжелой зеленью, и напоминала о сырости и пустоте осенней непогоды.

- Игорь, ты мне сегодня не нравишься, - сказала Надя.

- Не могу разделить твоего искреннего веселья по случаю моего отъезда, - мрачно сказал я.

- Думай лучше о том, как мы снова встретимся. Давай придем опять сюда. Приятное заведение...

Я криво улыбнулся:

- Оно, наверное, будет закрыто на зиму...

- Это можно спросить у официанта.

- Надя, - сказал я, твердо и решительно посмотрев ей в глаза. - Пока меня не будет, разделайся со всеми своими старыми проблемами.

- Игорь, милый, ну почему ты любишь все усложнять?

- Вот те Hal-протянул я. - Наоборот, я хочу добиться ясности и простоты...

- Неужели так трудно понять простую истину, что все сложно?

- Это чье изречение?

- Не помню. Кого-то из наших современников, кажется.

И не волнуйся. Поверь, у нас все хорошо...

Ничего себе хорошо! В ее семейном положении какая-то путаница, а ей все нипочем. С мужем она не развелась, хотя фактически они не живут. Он штурман на пассажирских международных авиалиниях. Когда-то по уши влюбился в молоденькую, красивую манекенщицу. Видимо, с годами первая страсть улеглась, и он завел интрижку со стюардессой. Что у них там в действительности произошло, я не знаю в подробностях. Надя особенно не распространялась на этот счет. Во всяком случае, она от него ушла. С сыном. Десятилетним Кешкой, которого я еще не видел ни разу.