Эдриан Маккинти - Деньги на ветер

Джек с улыбкой произнес:

— Да, знаю, что ты думаешь: избалованный голливудский козел, ни хрена жизни не смыслит. Да?

Я попыталась возразить, он перебил:

— Подожди, я знаю, что такое жизнь. Мне нелегко далось нынешнее положение. Чертовски нелегко. Тысячи проб! Не сотни, а гребаные тысячи! Мне ведь до главной роли в телесериале «Звездный крейсер „Галактика“» совсем чуть-чуть не хватило. Отдали ее чертову британцу. С каких это пор у нас бритиши бороздят космическое пространство? Сериалы кончаются, но Кэти Сакхофф после этого фильма на телевидении уже две программы сделала. А если у меня с «Орудийным металлом» не выйдет, я опять ни с чем. В программе съемок до самого лета — ноль. Для Голливуда такой срок — целая вечность, я с таким же успехом мог бы лежать в гребаной коме.

— Ты с кем там разговариваешь? По сотовому? — прокричал Пол со второго этажа.

— Слышишь этого говнюка? Он обосрался. И дело не только в деньгах. Допустим, не срастется с этим фильмом, каков запасной план? Нет запасного плана! И тут еще эта забастовка. Сценаристы гребаные. А потом наш союз забастует. Пройдет год. А там, глядишь, придет новое поколение актеров, они все тоже претендуют на твою роль. Мне бы, на хрен, сниматься в фильме Круза про войну! У меня британский акцент хорошо получается.

— Джек, кончай трепаться по телефону. Не обсуждай ничего ни с кем. Мы пока не знаем, что происходит.

Джек пошел к лестнице и крикнул в ответ:

— Я не по телефону, твою мать, ты понял?

— Тогда с кем это ты? — заорал Пол.

— Ни с кем. Ясно?

Я, значит, никто. Вот так вот… Но не так уж все и плохо. Джек при последних словах хитро поглядел на меня, как бы давая понять, что разыгрывает Пола, пусть единственный его зритель — горничная.

— Что-что ты сказал? — не расслышал Пол.

— Ни с кем я не разговариваю, — громко повторил Джек и опять подмигнул мне.

— Хорошо. Мы ведь ничего пока не знаем. Не смогу дозвониться в агентство, позвоню Дэни Такеру в «Юниверсал»! — закричал Пол.

— Валяй. Я тут душу облегчаю. И ты неправ, я рад, что мы не в Лос-Анджелесе. Там такое напряжение меня бы убило. И кстати, твою мать, разве не в том твоя работа, чтобы снимать мое душевное напряжение?! — прокричал Джек в сторону лестницы.

— Вали к себе, на хрен, я тебя не приглашал! Черт, заткнись, я до его секретаря дозвонился! — И Пол закрыл дверь в спальню.

Джек стоял у лестницы, начесывая себе волосы.

Я снова включила пылесос и, поднимая половики, стала собирать под ними пыль. Джек некоторое время наблюдал за мной, потом выдернул вилку пылесоса из розетки и простонал:

— У меня голова раскалывается. Ты бы веником, что ли, или щеткой, или еще чем-нибудь. Слушай, в конце концов, может, придешь завтра?

— Si, señor. — Я опустила глаза.

Убрала пылесос в чулан под лестницей и пошла к парадной двери.

Джек догнал меня, остановил, взяв под локоть:

— Подожди. Извини. Сегодня тоже можно, но, пожалуйста, без шума. И прошу прощения за выражения. Понимаешь, сейчас у нас тяжелое положение. Я уже однажды проморгал хороший фильм. Если еще раз… Я не знаю…

— Ладно, — согласилась я.

Порывшись под лестницей, я нашла веник — не исключено, что из киношного реквизита, — абсолютно бесполезная вещь, только пыль гонять. Джек ушел на кухню выпить. Я взглянула на часы. Одиннадцать. Быстро я сегодня управилась. После Пола мне оставалось убраться только у Джека. В обычный день я бы занялась уборкой домов в нижней части Фэрвью, а закончила бы магазинами на Пёрл-стрит. Но обычных дней пока просто не было. Эстебан запрещал нам работать на жителей Фэрвью, пока он не выяснит, нет ли среди них сотрудников СИН.

Это значило, что после уборки у Джека у меня весь день свободен, а раз так, то можно повидать миссис Купер — в составленном Рики списке людей, с которыми необходимо побеседовать, она значилась под номером два.

Я уже почти все подмела, и тут в гостиную вернулся Джек, сел на софу и включил телевизор. Пил он что-то розовое, пенящееся и ворчал себе под нос:

— Ублюдки, всего вам доброго… Лысый ублюдок…

Кто такой этот «лысый ублюдок», я не сразу поняла, только когда на пороге появилась мрачная фигура с редким пушком на макушке, стало ясно, что вот теперь-то я увижу настоящий спектакль.

— Мария, ты не откроешь, а? — попросил Джек.

Я подошла к двери, открыла, и мимо, слегка отодвинув меня, протиснулся человек.

— Меня ждут, — сообщил он.

Джек поглядел в нашу сторону, но, как мне показалось, совсем не обрадовался.