Эдриан Маккинти - Деньги на ветер

— СИН.

— Облава Службы иммиграции? Господи!

— Да уж, хорошо еще, что они сейчас пожаловали. Все на работе.

— Тебя предупредили?

— Нет, черт возьми! Просто повезло. Ты радио слушал? В Денвере облавы, в Вейле, Боулдере, Ороре и Спрингсе.

Бригс быстро выезжает со стоянки и сворачивает на шоссе.

— Куда? — спрашивает он.

— Да все равно, главное — отсюда. Они скоро уберутся. Двое из СИН и парочка из ФБР в поддержку. Уроды! Забрали трех моих девочек и парнишку из Кабо. Бог даст, на стройку не поедут.

Бригс кивает на нас:

— У меня как раз для тебя двое на замену, Эстебан.

Так это Эстебан! По данным Рики, родители — мексиканцы, но родился здесь. Получил университетское образование. Крупный мужчина, но спортивный. Играет в соккер в денверской мексиканской лиге и даже в регби — жестокая игра, о которой у меня очень смутные представления.

Эстебан оборачивается к нам.

— Что-то я не пойму… А где остальные? — говорит он на чистом английском без всякого акцента.

— Я взял этих, остальные на вид неважные, — отвечает шериф.

— Да ты спятил, что ль? У нас людей не хватает, каждая пара рук дорога. Должны были пятерых привезти. Мне они все нужны.

— Я же сказал, мне не понравился их вид.

— Тебе не понравился… Твою мать, Бригс, Служба иммиграции похватала у меня бог знает сколько народу, а ты…

Но Бригс, не дав ему договорить, достает из кармана пистолет 9-го калибра.

Целиться в Эстебана нет никакой необходимости. Достаточно просто достать пушку. Мне видна щека Бригса, он покраснел от гнева и едва в состоянии говорить.

— Слушай меня, урод мексиканский. Это — мой город. Ты здесь — с моего согласия. В любой момент, стоит мне захотеть, могу устроить так, что исчезнешь, на хрен. Не смей так со мной разговаривать. Никогда. Ты меня понял, сучий потрох?

— Я — американец, Бригс. Я — такой же гражданин, как и ты, и ты не можешь…

— Могу все, твою мать, что мне захочется! — Вены на шее надулись и пульсируют. Костяшки пальцев — совсем белые.

Эстебан смотрит на шерифа, на пистолет, но не уступает. Мне приходит в голову: либо подобное у них уже случалось и прежде, либо Эстебан — крепкий орешек. Так, говоришь, убийств уже пять лет не было? Интересно, а убитые мексиканцы считаются?

Наконец Эстебан улыбается:

— Хочешь, чтобы я извинился? Ради бога. Приношу извинения. Мы же друзья. Работаем вместе. — Он выдавливает смешок. — Ох, шериф, ну для чего все так драматизировать?

Удовлетворенный Бригс убирает пистолет в карман пальто и цедит:

— Хорошо. А теперь посмотри, что я тебе добыл на аукционе.

Эстебан оборачивается и с улыбкой смотрит на нас.

— Работяги, сразу видно, — оценивает он.

— Посмотрим, какие они работяги. Лучше бы им работать на совесть. В этом городе лодырям несладко, уж это моя забота. Давай-ка я развернусь, вернемся к твоему мотелю, разберемся с гребаными федералами и вообще посмотрим, что там делается, — бормочет Бригс.

— Добро пожаловать в Фэрвью, — говорит Эстебан и добавляет с ухмылкой: — Не волнуйтесь, у нас далеко не всегда такие страсти. Обычно очень скучно.

Охотно верю. Но я приложу все усилия, чтобы вы тут не скучали.

К нашему возвращению все уже было кончено, федералы, поздравив друг друга с успехом, укатили в Денвер, прихватив с собой пару мелких рыбешек, чтобы было чем отчитаться в телевизионных новостях. Не успели мы выйти из «кадиллака», Эстебана сразу окружили человек шесть. Все размахивали руками и, перебивая друг друга, галдели на едва понятном мне мексиканском испанском:

— Внезапная облава. Без предупреждения. Забрали Сусанну, Хуаниту, Жозефину и двух других.

— Куда повезли? — спросил Эстебан.

— А кто их знает!

— Мне другими делами надо заняться. Возьмешь под свой контроль? — спросил Бригс Эстебана.

— Напущу на них моего адвоката, — пообещал тот.

— Ну, тогда я поехал. Вы, новенькие, рад был познакомиться. Помните хорошенько, что я вам говорил, и не забывайте вытирать сопельки платочком.

Мы вышли из машины и с облегчением проследили глазами за удаляющейся машиной.

Теперь Эстебана окружили все оставшиеся в мотеле:

— У меня деньги отобрали.

— Мне сломали дверь.

— У Жозефины дочка на продленке…

Все говорили одновременно и на случай, если Эстебан чего-то не поймет, кое-что изображали пантомимой.

Перекрывая весь этот гам, у Эстебана вдруг зазвонил телефон. Он обернулся к Пако.