Эдриан Маккинти - Деньги на ветер

— Что за странная склонность к мистификациям, сестра! — с чувством произнес он. — С тобой не соскучишься.

— И это хорошо… Ну ладно. Рассказывай. Что выяснил?

Из сумки посыльного Рики извлек и передал мне папку с машинописными листами, рисунками и фотографиями.

— Ты написал отчет?! Кучу времени потратил, наверно?

— На компьютере писать проще, чем ручкой. Я ведь печатаю со скоростью сто слов в минуту.

Я пробежала глазами бумаги. Хороший слог, доступность изложения, текст разбит на разделы — словом, там было все необходимое мне для начала.

— Каков твой вывод? — спросила я.

— Слушай, тебе нравится моя сумка? На Манхэттене купил, последний писк моды, — сказал он, стараясь казаться легкомысленным.

— Не пытайся меня отвлечь. Что ты выяснил, Рики?

Он мотнул головой и заговорил, тщательно выбирая слова:

— Вывод, дорогая сестра, состоит в том, что твои подозрения, по всей вероятности, небезосновательны.

— Значит, я права?

— Думаю, да.

Мы замолчали. Я обдумала его слова и спросила:

— Ты ездил на станцию техобслуживания?

— Да, на станцию техобслуживания ездил.

— И что там узнал?

— Все здесь написано.

— Что узнал, Рики?

— В тот день было две аварии. Подозреваемых двое: пожилая дама и некий тип из Голливуда.

— Тип из Голливуда? О чем это ты?

— Я тебе не рассказывал? В Фэрвью полно голливудских типов. Туда Том Круз переехал, вокруг этого солнца вращаются планеты помельче. Элита приезжает кататься на лыжах, теперь ведь в Аспене и Вейле полно быдла, hoi polloi, как говорят американцы. А там, в Фэрвью, я познакомился кое с кем. Приглашали на вечеринку.

— Не может быть.

— Может. Познакомился с очаровательным молодым человеком, у нас с ним обнаружилось полное взаимопонимание.

— Надеюсь, ты был осмотрителен.

— Я всегда осмотрителен, дорогая.

— А как же досмотр в аэропорту? — спросила я.

Куба — одна из немногих стран мира, где приходится проходить через металлодетекторы, сканеры и подвергаться обыску после полета. Нужно это для того, чтобы изымать у пассажиров контрабанду вроде запрещенных книг, газет и журналов. Агенты, должно быть, читали отчет Рики и задавали ему вопросы о содержании.

Рики вздохнул, будто услышал несусветную глупость, и объяснил:

— Таможенники у нас умом не блещут. На первой странице говорится о конференции. Я постарался, чтобы было поскучнее. Они ведь только первые несколько строчек читают, а там сплошь — похвалы нашим братьям.

— Хитер, — оценила я и принялась рассматривать фотографии. Мотель, гора, пустынная горная дорога. «Рейнджровер» с вмятиной слева на переднем бампере. — Просто поразительно! Я на такой результат даже и не надеялась. Ты молодец, Рики, постарался, — сказала я, движимая искренним чувством.

— Да, я молодец. — Он доел и теперь раскуривал сигарету. Американскую.

— Что известно об этом «рейнджровере»?

— Ну, владелец — человек по имени Эстебан, этакий медведь, не гомосексуалист, американец во втором поколении, машину на станцию техобслуживания для ремонта не пригнал, но, кажется, покалечил ее примерно в это же время. Может быть, сбил оленя. Тут небольшая вмятина, но я знал, ты заинтересуешься.

— Почему его не подозреваешь?

— Трудно представить, чтобы убийца полгода разъезжал с кровью и ДНК жертвы, размазанными по машине.

— Гм, тут ты, может быть, и прав. А что за человек этот Джек Тайрон? — спросила я, по диагонали просматривая его выводы.

— Кинозвезда, тип из Голливуда, о котором я говорил.

— Никогда о таком не слышала.

— Он из подающих надежды. Познакомился с ним на вечеринке, разговорился, тоже, увы, гетеросексуал до мозга костей.

— Рики! Он у тебя в списке подозреваемых!

— Второстепенных подозреваемых. Может, кто-то его и покрывает, но алиби его кажется безупречным. Во время аварии находился в Лос-Анджелесе. С ним вроде бы полный порядок, но, как я уже говорил, в плане сексуальной ориентации он — что твои ворота — такой же правильный. Даже не пытался завлечь меня на собрание сайентологов, в отличие от моего очаровательного нового друга, который попробовал прямо на следующее же утро.

— А что это за собрание сайентологов? — невинно поинтересовалась я.

— О, бог ты мой, сестра! Ты что, журнал «Яма» не читаешь?

Слово la yuma — «яма» на уличном жаргоне — означает все, что угодно, связанное с янки. Американские журналы, конечно, можно было бы достать, но зачем расходовать твердую валюту на «Пипл» или «Вог» — выше моего разумения.