Владимир Безымянный - Смерть отбрасывает тень

- Лева, а между прочим, эта твоя Лена - очень умная девушка, - лукаво улыбнулся Голиков.

Чижмин, смутившись, покраснел, привычным жестом поправил очки и продолжил: - Седых сказала, что Петрова в последнее время была в приподнятом настроении и не скрывала, что счастлива.

- Понятно. Значит, констатируем, что у Петровой не было веских причин сводить счеты с жизнью. Хотя, - Голиков сделал глубокую затяжку, с шумным выдохом выпустил дым и притушил в пепельнице папиросу, - соседи Березины утверждают, что Ольга была девушкой чувствительной и эмоциональной, а такие натуры при определенных обстоятельствах могут отважиться на любой шаг. И вообще, действия обманутой женщины предугадать сложно... А недоброжелателей Петрова приобрела более чем достаточно, - Голиков поднял со стола увесистую папку.

- Это жалобы Петровой, которые мне передали из прокуратуры.

- Впечатляет! - не удержался Чижмин.

- Может быть, нам с этим придется разбираться, - нахмурил брови майор. - Я уже связался с начальником ОБХСС. Он пообещал в ближайшие дни заняться проверкой пищевкусовой фабрики... И если ты не будешь против, то я сам допрошу некоторых товарищей, которые чаще всего фигурируют в ее жалобах. Повестки я уже отправил.

Чижмин не возражал. Голиков устало откинулся на спинку кресла и, задержав взгляд на телефоне, задумался. Он уже ясно представлял, что на их плечи ляжет расследование по всем версиям одновременно. Многолетний опыт подсказывал ему, что предстоящая работа будет очень кропотливой и трудоемкой.

- Незнаемая прямизна наводит на кривизну, - прервал невольно возникшую паузу Голиков.

- Что? - удивился Чижмин.

- Пословица есть такая, - улыбнулся майор. - Что ж, Лева, пока мы не нашли однозначного ответа: убийство или самоубийство. Посему приступим...

- К обеду, - вырвалось у Чижмина.

- Я бы не прочь, - признался Голиков, - но все, чем я богат, - он обвел рукой два ряда полумягких кресел, вешалку, книжные полки со специальной литературой и разного рода справочниками, массивный письменный стол с аккуратно разложенными на нем стопками бумаг и несгораемый шкаф, возле которого сидел, - малосъедобно.

- Согласен, - рассмеялся лейтенант.

- Да, Лева, судя ао всему, Петрова - человек упрямый, с твердым характером. Несмотря ни на что, она вела борьбу до конца... - Голиков бросил папку в стол.

- Я лично, Александр Яковлевич, не сомневаюсь, что в квартире Петровой совершено убийство, - старший лейтенант пружинисто вскочил с кресла и подошел к майору, чтобы помочь уложить папки с бумагами в сейф. И вот что характерно - на фабрике все, знающие Ольгу, даже мысли не допускают, что она могла покончить с собой. Лена, так та вообще сказала, что для Петровой такой поступок был бы противоестественным.

- Опять Лена, - шутя погрозил пальцем Голиков и, видя, что старший лейтенант лихорадочно собирается с мыслями, чтобы достойно возразить, опередил его: - Противоестественным, - серьезно повторил он. - Ладно. Поглядим... А пока, - майор взглянул на часы, - пойдем-ка пройдемся по свежему воздуху, а то голова совсем раскалывается.

- Курить больше надо, - наконец-то и Чижмин поддел своего начальника.

Майор уже хотел что-то сказать, но последнее слово Чижмина перекрыл телефонный звонок.

"Наверняка, Марина беспокоится", - подумал Голиков, поднимая трубку, но ошибся.

- Пропустите! - распорядился он и в ответ на нетерпеливый жест Чижмина пояснил: - Явился какой-то Борисов и срочно просит принять его в связи с убийством Петровой... Если хочешь, можешь присутствовать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Перед приходом неожиданного посетителя Голиков вывернул содержимое пепельницы на листок бумаги, смял его и сунул в корзину для бумаг. Потом попросил Чижмина открыть форточку. От ветра, разыгравшегося на улице, штора вздулась пузырем.

Борисов оказался мужчиной выше среднего роста, светловолосым, пропорционально сложенным, с умным немного бледным продолговатым лицом и открытым взглядом голубоватых глаз. На нем был темно-серый костюм с галстуком.

- Я не ошибся?.. Мне нужен майор Голиков? - осведомился он.

- Верно, - поднялся Голиков, - пожалуйста паспорт и присаживайтесь.

Посетитель удобно расположился в кресле напротив Чижмина и принялся изучать обстановку кабинета, изредка нетерпеливо посматривая на Голикова и не обращая никакого внимания на Чижмина. Он явно нервничал в ожидании предстоящего разговора, покачивал носком ботинка и едва слышно вздыхал.

А Голиков, нарочито не торопясь, просматривал паспорт. По выражению лица майора Чижмин безошибочно определил, что этот Борисов чем-то очень заинтересовал его. Особенно Леву поразило некоторое замешательство Голикова, что случалось с тем редко.