Софья Ролдугина - Кофе со льдом

Глубоко вздохнув, я постаралась представить, что нахожусь у себя в кофейне, и дружелюбно улыбнулась:

— Добрый день. Я очень рада, что смогла сегодня приехать к вам…

— А уж мы-то как рады, — пробурчала смуглая чернокосая девчонка в мятом сером платье с наспех повязанным передником. — Ну, может, хоть пожрать чего принесла…

— Нора! — еле слышно прошипела сестра Мария.

Девчонка тут же сделала наивно-глупые глаза и, ступив вперед, выпалила:

— Леди-позвольте-вам-рассказать-стих- пронашужизнь ! — последние слова вообще слились в одно. — Мы едим пустую кашу и на завтрак, и на ужин! С каждым годом поясочки мы затягиваем туже! Подзаборные собаки — даже те счастливей нас! Леди, дайте нам монетку, это наш последний шанс! — и она присела в неуклюжем реверансе.

Судя по стремительно краснеющему лицу монахини, сольное выступление Норы было чистейшей воды экспромтом.

— М-м… Как интересно! — Улыбка у меня стала нервной. — И кто же автор этих стихов?

Смуглая Нора переглянулась с подружками, обменялась с ними странными знаками и, смущенно потупившись, заявила:

— Святой Кир Эйвонский ниспослал.

— Нор-р-ра! — уже не скрываясь, рявкнула монахиня и обернулась ко мне: — Леди, простите, они в последнее время взяли дурную привычку все свои проказы валить на Святого Кира. Ух, задаст он вам, святотатцы! — и она пригрозила молитвенником хихикающим воспитанникам. — Леди, не желаете присесть? Вот там есть кресло…

— На нем дохлая крыса лежала! — громким шепотом сообщил кто-то. Я инстинктивно обернулась — и дети разом потупили взгляды.

Одинаковые серые платья и переднички, брючки и курточки, лохматые головы, напоказ скромно сцепленные в замок руки, хитрые взгляды искоса и — ожидание: ну когда же, когда же она ошибется ?

— Хорошо, — немного растерялась монахиня. — Тогда… Бриджит, принеси одеяло из спальни, постелем на кресло.

— Слушаюсь, — пропела девочка с длинными светлыми косами и сделала книксен и бросила на меня злорадный взгляд из-под ресниц. — Леди, а можно вопрос?

— Да, конечно, — ответила я как можно приветливее. Уже начало сводить скулы от натянутой улыбки.

— А почему у вас короткие волосы? Я вот хотела стричь, а сестра Мария говорит, что короткие волосы бывают только у блудниц. Простите…

И снова этот взгляд и неловкий книксен.

Стало смертельно тихо.

Монахиня побагровела лицом.

Я поняла, что пора брать ситуацию в свои руки.

— Короткие волосы? — рассмеялась я, сдернула шляпку и эффектно тряхнула головой. — Мне их отрезал сумасшедший убийца прошлой весной. И в память об этом событии я решила сделать стрижку.

Бриджит выпучила глаза.

— Врешь же!

— Честное слово, не вру, чтоб мне сдохнуть, — вспомнила я оборот из речи Лайзо; услышав это, он придушенно раскашлялся у дверей. — Не верите — спросите у детектива Эллиса. Именно он пришел за мной в жуткий подвал, чтобы спасти от сумасшедшего убийцы-парикмахера, который хотел скормить меня своей мертвой жене! — зловеще произнесла я, наступая на Бриджит. Та испуганно ойкнула и спряталась за свою чернокосую подружку.

Злорадство в ее глазах постепенно сменялось чистым восторгом.

— А что потом было? — робко спросил совсем маленький мальчик, лет восьми, не больше.

— Гм… — я сделала вид, будто задумалась. — Ничего интересного. Убийцу поймали, посадили в тюрьму, и там он умер. А мертвую жену еще раз разрезали на кусочки и похоронили на старом кладбище, а сверху посадили куст жасмина, и он теперь, говорят, цветет красными цветками. Каждую весну.

Это было художественное преувеличение, конечно, но оно того стоило — и изумленно распахнутых детских глаз, и онемевшей от избытка чувств монахини.

Самое время переходить в наступление.

— Кстати, кто хочет чаю с шоколадом? Мы принесли немного гостинцев, — заманчиво произнесла я и напоказ приподняла корзину со сладостями повыше. — Сестра Мария, вы, кажется, говорили, что после обеда хотели устроить чаепитие, верно? Может, провести его прямо сейчас?

Под добрым десятком умоляющих взглядов монахине оставалось только согласиться:

— Пожалуй. М-м… Наверное, тогда нам следует пройти в трапезную.

— Прекрасно, — улыбнулась я ослепительно. — Но сперва — подарки. Мистер Маноле, подойдите ближе и поставьте коробки на пол. Сестра Мария, вы не поможете мне?..

Если до этого многие еще относились ко мне подозрительно, то теперь смягчились даже самые суровые сердца. С помощью Мадлен и Лайзо — к моему удивлению, знакомого со многими приютскими ребятишками — мы раздали все подарки. Я немного волновалась: выходило, что каждой девочке досталось по маленькому, но отдельному сувениру, а вот мальчишкам — несколько больших наборов игрушек, делить которые надо было на всех. Но обошлось; дети остались довольны.