Владимир Безымянный - Тени в лабиринте

"Конечно, этих он не остановил, им можно нарушать, видно, большой начальник едет. Но и мы не лыком шиты, - криво усмехнувшись, Баринов переключил скорость и прибавил газу. Расстояние перестало сокращаться, когда стрелка спидометра доползла до ста двадцати и остановилась на этой отметке, словно прибор заклинило. - Господи, что там такое? Кретин!"

Впереди в каких-нибудь ста метрах поперек дороги остановился длинный неповоротливый рефрижератор, перекрыв движение. Сбросив газ, Баринов резко затормозил и, выскочив из машины, побежал к водителю рефрижератора, чтобы сказать ему все, что он о нем думает. Однако в этот момент возле него притормозила "Волга", и из нее выпрыгнули три человека. От рефрижератора, не торопясь, отделились еще две фигуры в штатском. В нескольских шагах сзади впритирку к обочине остановился невесть откуда взявшийся синий "Москвич".

Мысли смещались в голове Баринова.

- Нет, - не в силах правильно оценить происходящее, посиневшими губами прошептал он, засовывая непослушную онемевшую руку во внутренний карман пиджака. - Я сам, не трогайте меня...

- Не двигаться! - властно крикнул один из подбежавших, в то время как двое других ловко схватили ставшего вдруг безучастным ко всему Баринова.

Солидного вида мужчина предъявил удостоверение.

- Подполковник Струков. Гражданин Баринов Николай Михайлович, вы арестованы! Прошу пересесть в нашу машину.

- В чем дело? Здесь какое-то недоразумение. Это произвол, я этого так не оставлю! - По мере того, как первый испуг проходил, к Баринову начал возвращаться дар речи.

- Все объяснения получите позже. А сейчас советую не поднимать шума, - сказал Струков, довольный успешным задержанием.

- Это просто кошмар. Отпустите руки. Я буду жаловаться, - поубавив пыл, продолжал бубнить Баринов, увлекаемый к машине. И, только очутившись на заднем сиденье "Волги" между двумя сотрудниками милиции, Николай Михайлович затих. Ухитрившись обернуться, он заметил, что брошенные им "Жигули" обрели нового водителя и следуют в арьергарде.

Голиков сидел за письменным столом, поджав ноги. Ему было не по себе - беспокоило навязчивое ощущение, которое охватывает человека, стоящего у порога над сложенными чемоданами и лихорадочно размышляющего: не забыл ли он напоследок что-то сделать или взять с собой, какую-нибудь крайне необходимую в дороге вещь. Майор не желал примириться с фактом собственной непричастности к аресту и последующему допросу Баринова, столь важных этапов, в ходе следствия. Дело заключалось не в уязвленном чувстве собственного достоинства - Александр Яковлевич не был самолюбив. Но даже в выходной он не мог обходиться без привычной работы.

И тут Голиков вспомнил: Серов! Единственный возможный свидетель (мысленно майор не выдвигал Серова на роль соучастника), от которого можно было ждать большего, нежели формального отказа.

- Решено, - сказал майор и громко хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, вызвав недовольство благовоспитанного Филимона.

Через сорок минут Голиков уже нажимал на кнопку звонка квартиры Серовых. Дверь открыл сам Дмитрий, обернулся и крикнул в глубь коридора: "Откуда я знаю, к кому!", после чего недоуменно уставился на непрошеного гостя.

- Дима?

- Да, - лаконично подтвердил Серов, оценивающим взглядом окидывая на Голикове милицейскую форму.

- А вас не удивляет мой приход?

- Нет! - с вызовом сказал Дмитрий, носком тапочка поправляя сбившуюся комом половую тряпку. - Раз вы пришли - чего-то хотите. А если чего-то хотите, сами выложите, кто вы, откуда и зачем... - Голиков по смыслу вставил далее слово "приперлись", но Серов как будто невзначай запнулся. Заходите, чего стоять на пороге.

- Да нет, лучше одевайся и выходи. - Майор незаметно перешел на "ты". - Поговорить надо.

Дима неохотно кивнул и скрылся за потрескавшейся крашеной дверью...

Они прошли через бульвар по узенькой асфальтовой дорожке, отделяющей проезжую часть от длинного забора, за которым спряталось годами строящееся здание плавательного бассейна, миновали увядающий палисадник с путано растянутыми бельевыми веревками и оказались в уединенном от шума и выхлопных газов сквере. Влюбленные и пенсионеры перебазировались отсюда ввиду неподходящего сезона, поэтому здесь вдобавок было пустынно.

- Вот ты идешь с незнакомым человеком, упорно изображая полное безразличие. И разве у тебя не возникает вопроса: а на кого он похож? попытался завязать разговор Голиков, присаживаясь на скамейку.