Владимир Безымянный - Тени в лабиринте

- В принципе я разделяю мнение Владимира Петровича. Улики против владельца машины имеются, поэтому сейчас, мне кажется, нужно разработать план мероприятия по его задержанию. С другой стороны, с точкой зрения майора Голикова, который непосредственно руководит расследованием, тоже нельзя не считаться.

- Ну что ж, - после некоторых колебаний сказал Воронов, - я вижу, у вас нет единого мнения по данному вопросу. Аргументы, выдвинутые майором Голиковым, на мой взгляд, довольно убедительны. К тому же, мы не имеем права допустить нарушения социалистической законности, а я считаю, что для выдачи санкции на арест Баринова пока нет достаточных оснований. Поэтому я поддерживаю решение Александра Яковлевича о нецелесообразности...

Последние слова прокурора были прерваны телефонным звонком. Воронов быстро снял трубку.

- Слушаю вас! Да, у меня. Сейчас.

Прокурор передал трубку Голикову. В течение нескольких минут майор внимательно слушал говорившего, затем жестко сказал:

- Немедленно приезжайте сюда вместе с ним. Нет! Сами все объясните подробно. Мы ждем.

- Что произошло? - почти одновременно спросили Воронов и Коваленко.

- Звонил майор Григорьев. Он выяснил, что паспорт был выдан Моисееву взамен утерянного. Запрос по предыдущему месту выдачи утерянного паспорта не производился. Но самое главное - всему этому содействовал заместитель начальника паспортного стола капитан Сорокотяга по просьбе... - Голиков сделал паузу, - Баринова Николая Михайловича.

- Так Баринов был хорошо знаком с потерпевшим! - в голосе Струкова послышалось едва сдерживаемое ликование. - Что и требовалось доказать! Надеюсь, теперь совершенно ясно - Баринова необходимо срочно задержать.

- А я по-прежнему считаю арест Баринова нецелесообразным, - возразил Голиков. - Более того, в настоящий момент, когда выяснилась связь между Моисеевым и Бариновым, задержание последнего может лишь затянуть время поисков его сообщника.

- Но вы же сами себе противоречите, - возмутился Струков. - Я перестаю вас понимать, товарищ майор. И это в то время, когда вооруженный преступник разгуливает на свободе!

- Полностью поддерживаю предложение Владимира Петровича, - не дожидаясь вопроса прокурора, произнес Коваленко.

Майор Голиков закусил губу.

- Если вы считаете мои действия ошибочными...

- Ну что вы, Александр Яковлевич, в самом деле, - попытался смягчить ситуацию Воронов. - Никто не собирается предъявлять вам претензий. Но посудите сами: сообщение майора Григорьева подтверждает причастность Баринова к убийству Моисеева. Как я объясню там, - прокурор недвусмысленно указал вверх, - что мы, имея такую информацию, не приняли оперативных мер? Сложившиеся обстоятельства обязывают меня поддержать предложение товарища Струкова.

В это время в дверь постучали и на пороге кабинета показались майор Григорьев и капитан Сорокотяга. Получив разрешение Воронова, они подсели к столу, ожидая вопросов. В отличие от своего непосредственного начальника капитан был высокого роста, худощав и узкоплеч. Усевшись на краешек стула, он принялся нервно поправлять узел галстука под острым кадыком, выступающим на длинной тонкой шее.

- Расскажите нам, товарищ Сорокотяга, - нарушил тишину Коваленко, как и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Бариновым Николаем Михайловичем и про отношения, которые вас с ним связывают. Утаивать что-либо не советую.

- В апреле 1968 года у меня умерла мать, - сбивчиво начал капитан. Примерно через месяц после похорон я решил заказать памятник в спецкомбинате. Оказалось, что это довольно сложно, так как там большая очередь, а работа выполняется медленно. По совету какого-то заказчика я обратился за помощью к Баринову, который работал портретистом в цехе по изготовлению памятников. Он обещал ускорить процесс и подобрать плиту, что и сделал. Через некоторое время он зашел ко мне на работу и попросил помочь его знакомому, который потерял паспорт. Отказать человеку, оказавшему мне перед этим услугу, было как-то неудобно. Тем более, я решил, что официальный запрос по месту выдачи утерянного паспорта сделаю позже. Но затем я замотался и забыл...

Поняв, что капитану добавить нечего, Коваленко резко произнес:

- В понедельник подробно изложите это в рапорте. О сегодняшнем разговоре - никому ни слова. Можете быть свободны.

Подождав пока за работниками паспортного стола закроется дверь, Воронов возмущенно сказал:

- Безобразие! Я думаю, Николай Дмитриевич, вы примете соответствующее решение по данному инциденту.