Рауль Мир-Хайдаров - Судить буду я

Этим приглашением он хотел заманить людей, севших ему на хвост, к себе в резиденцию, важно было знать — кто? Уж там он что-нибудь придумал бы, организовал достойную встречу. Но на другом конце провода, видимо, разгадали его ход, поблагодарив за приглашение, завершили разговор.

На другой день примерно в то же время, что и накануне, раздался вновь телефонный звонок, и знакомый голос сделал новое предложение.

Напрасно Шубарин вглядывался в определитель номера, чтобы уточнить, откуда звонят, — говорили из автомата, как и вчера. Незнакомец и на этот раз был краток:

— Мы тут, Артур Александрович, посовещались, — говорил тихо человек из телефона-автомата, — и решили: если вы не берете нашего представителя на работу, вы будете обязаны регулярно давать нам сведения о своих крупных вкладчиках в акционерах. Вы понимаете, о чем речь: откуда им идут деньги и куда переводят они. Дни, когда поступают и изымаются крупные суммы. Ну, и конечно, патронировать над нашими двумя-тремя фирмами, куда время от времени будут загоняться солидные деньги.

Шубарин выслушал спокойно, хотя в нем все клокотало от возмущения, как и некогда на стадионе "Бавария", ответил он сдержанно:

— Мне кажется, мы вернулись к вчерашнему разговору, а вчера я ясно сказал — нет. Если я не беру вашего человека, который делал бы то, о чем вы просите меня сегодня, — разве я сам дам такую информацию? Я ведь сказал вам, для меня банк что церковь, и я не предам своих прихожан, чего бы мне это ни стоило.

— Ваше упрямство или ваша старомодная любовь к ближнему может вам дорого обойтись, — перебил его человек из телефонной будки.

— Возможно. Но я готов к такому исходу. Повторяю, можем вернуться только к разговору в Мюнхене, и ничего больше.

— Ну, смотри, Японец, не прогадай, для начала мы испортим тебе праздник… — и разговор неожиданно оборвался.

Шубарин, конечно, принял меры безопасности в "Лидо", но Гвидо все-таки выкрали. Они сдержали свое слово, и теперь ответ был за ним. Если каким-то образом прокурор Камалов знал, что Талиб Султанов отыскал его в Мюнхене, не знал ли он, что там же Шубарин встречался с бывшим секретарем Заркентского обкома партии Анваром Абидовичем Тилляходжаевым, отбывающим за казнокрадство пятнадцатилетний срок заключения на Урале. Это тоже следовало выяснить как можно скорее, прямо или косвенно, хотя после визита прокурора Камалова он тут же связался с людьми, регулярно встречавшимися с Анваром Абидовичем, и они подтвердила, что у хлопкового Наполеона все спокойно, жив-здоров, по-прежнему заведует каптеркой. Кстати, они не знали, что заключенный успел побывать в Мюнхене, такое им и в голову не могло прийти. Так оно и должно было быть, ведь за визитом Анвара Абидовича в Германию стояли высшие государственные интересы, впрочем, не государственные, так мы говорим и мыслим по инерции, а точнее влиятельные силы, спецслужбы, о мощи которых мы не догадываемся до сих пор. Эти если берутся за дело, то основательно, странная смерть бывшего управляющего делами ЦК КПСС Николая Кручины и нескольких высокопоставленных чиновников, ушедших из жизни почти одновременно с много знавшим и много решавшим Кручиной, или новейшая история — смерть следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре России, занимавшегося делом нашумевшего АНТА, тому подтверждение. Но в связи с распадом бывшего СССР дело, в которое втянули Анвара Абидовича и которое он, Шубарин, обещал поддержать ради жизни своего друга и покровителя, становилось рискованным. КПСС и в самой России стала подпольной организацией из-за запрета ее деятельности президентом Ельциным, а уж в суверенном Узбекистане она тем более была вне закона. Коммунисты вряд ли когда-нибудь вернутся к власти в Средней Азии, слишком они дискредитировали себя и не только тем, что проворовались, а тем, что подавляли все национальное, запрещали религию, не считались с традициями и обычаями, не умели хозяйствовать — плоды их семидесятилетнего правления налицо. Хотя делать подобные прогнозы тоже опрометчиво. Новые люди, пришедшие к власти, мало отличаются от прежних: те же манеры, те же вороватые привычки, та же беспринципность — после нас хоть потоп. Но сегодня представлять финансовые интересы бывшей КПСС на территории суверенного Узбекистана оказывается делом куда более рисковым, чем противостоять откровенной уголовке. При малейшей огласке фактов свяжут финансовые дела с политикой, скажут одно: хотел реставрировать власть коммунистов, Кремля в Узбекистане, и никаких аргументов выслушивать не станут. Тем более если его имя рядом с именем Тилляходжаева, которого иначе чем предателем и не называют, знают, что свои 15 лет вместо расстрела тот выторговал за помощь следствию.