Рауль Мир-Хайдаров - Судить буду я

Погода в Италии в то лето стояла замечательная, условиям проживания позавидовал бы и самый придирчивый сноб. Отель оказался примечательным не только тем, что он был пятизвездочным, но и тем, что здесь часто останавливались коронованные особы. Говорят, в дни крупных футбольных матчей, особенно с участием немецких команд, часто живал тут небезызвестный Генри Киссинджер, бывший госсекретарь США, баварец по происхождению.

Культурная программа торжеств оказалась составленной с большим вкусом, говорят, по просьбе банка были отсрочены на неделю летние каникулы знаменитого оперного театра "Ла Скала", и гости смогли попасть на самую знаменитую его постановку — "Тоска" Пуччини, с выдающимися певцами Лючано Паворотти и Монсеррат Кабалье. Повезло и футбольным болельщикам, в эти дни легендарный миланский "Интернационале", в рамках кубка европейских чемпионов, принимал мюнхенскую "Баварию", особо любимую команду Киссинджера, и они действительно видели в холле гостиницы бывшего госсекретаря, за которым приезжал сам Франц Бекхенбауэр, работающий ныне в Италии.

А знаменитые итальянские музеи, картинные галереи, в которые организаторы торжеств заблаговременно, на определенные часы, заказали экскурсии! А каждодневные поздние ужины в ресторане своего отеля, из-за особых развлекательных программ не походившие один на другой и превращавшиеся в праздник, карнавал, затягивающийся до полуночи! Жена Шубарина, редко сопровождавшая мужа в заграничных поездках, была в восторге от путешествия, и каждое утро вместе с газетами получала увесистый пакет, а то и два, первоклассных фотографий за прошедший день, на которых они вместе были запечатлены, хотя вроде и не замечали, что их снимают.

Анвар Абидович проживал на том же этаже, что и Шубарины, и их апартаменты находились рядом, через просторный коридор, дверь в дверь, так что они постоянно были вместе. В этот раз он держался куда увереннее, чем в Мюнхене, и со свободой освоился тоже быстрее, он как-то вскользь заметил, что до Италии больше недели находился в Москве, и Артур Александрович вспомнил разговор с генералом Саматовым, когда тот сказал, что телефонный звонок был из столицы. Как-то после ресторана они допоздна засиделись вдвоем у Шубарина, и бывший секретарь обкома, издалека, намеком, выразил надежду, что удачно проведенная операция, возможно, что-то изменит в его судьбе, он ведь хорошо знал, что почти все осужденные в перестройку в Узбекистане уже вернулись домой. Тогда Артур Александрович не выдержал и сказал, что он одним из условий своего участия в долговременной операции поставил обязательное его освобождение. Как обрадовался, как был растроган Анвар Абидович, он признался, что очень хотел попросить его об этом, да никак не решался.

В первые дни Анвар Абидович о делах не заговаривал, и Шубарин тоже выжидал, впрочем, спешить было некуда. Судя по апартаментам, снятым для бывшего секретаря обкома, и по тому, как он сорил долларами, нигде не давая возможности рассчитываться Шубарину, приговаривая при этом — а мне они зачем, останутся — возвращать придется, люди, стоявшие за партийными деньгами, себе в тратах не отказывали. На четвертый день Артур Александрович не выдержал, спросил, когда же произойдет встреча с деловыми людьми. Анвар Абидович развел руками:

— Мне сказали: живи, радуйся, общайся со своими друзьями, когда надо будет, мы позвоним. — Потом, после паузы, добавил:

— Те, кого я знаю, кто привез меня сюда, не проживают в нашем отеле, я их не встречал. Может, главные люди еще не прилетели?

Возможно, Артур Александрович спросил об этом потому, что в тот вечер, когда перед ужином, дожидаясь лифта, он стоял и прикуривал сигарету, какой-то молодой человек, вдруг неожиданно объявившийся, попросил его на английском прикурить. Когда Шубарин машинально поднес ему огонь зажигалки, тот быстро выдохнул по-русски:

— Вас почему-то постоянно снимают, будьте осторожны… — И он тут же признал Стрельцова.

Артур Александрович подумал, что встреча задерживается от того, что его изучают на месте, потому и надзор. Но он не мог предположить, что снимают совсем другие люди и совсем по другому поводу и что этот момент, соединивший их на доли секунды вместе, зафиксировали обе команды. Это будет тот самый миг, на который и рассчитывал человек, получивший задание присмотреть и за Стрельцовым, и за Шубариным.

Дни в Италии убывали, программа сокращалась как шагреневая кожа, уже и билеты на обратную дорогу заказали. Шубарин стал нервничать — неужели что-то сорвалось или в чем-то усомнились и наводят дополнительные справки? Но однажды утром Анвар Абидович до завтрака влетел к Шубарину довольный, с улыбкой, в радостно сказал: