Григорий Брейгин - Расследование продолжается

Старшина еще раз осмотрел и тропинку, и место, где нашли труп. Вдруг его что-то заинтересовало. Он медленно двинулся вперед, остановился, присел на корточки, что-то разглядывая на земле.

Это был поясной ремень, старый, потрескавшийся, с большой медной бляхой, напоминающей школьную. Подошел Тасымбетов.

— Как думаешь, откуда могла взяться тут эта вещица? — спросил Тасымбетов.

— С убитого. Вероятно, обронили, — ответил старшина.

— На брюках убитого есть ремень, — возразил Тасымбетов.

Старшина пожал плечами.

— Скорее всего этим ремнем человек подпоясывал рубаху, — заметил Тасымбетов. — Есть в селах старики, которые любят так подпоясываться. Теперь нам предстоит самое трудное — обследовать близлежащие села.

Дома Тасымбетов получил заключение экспертизы. Убит был старик, смерть насильственная, на черепе пролом, сделанный тупым предметом.

Что за «тупой предмет»? Свинчатка, кастет, обух топора, гаечный ключ, молоток. Что еще? Мало ли на свете разных «тупых предметов»…

На другой день Тасымбетов со старшиной Мухамеджановым задолго до начала работы появились в кабинете Ибраимова — поделиться своими мыслями, предположениями, наметить задачи следствия на ближайшие дни. Полковник посоветовал побывать в отделении совхоза, расположенного в пяти километрах от места, где был найден труп, поговорить с людьми.

— Из этого поселка зимой выехал старик не то в Уфу, не то в Куйбышев. Он был одинокий, имел дом, который продал за большие деньги. До сих пор о нем ни слуха, ни духа. Справки наводите осторожно… Не спугните преступников.

Первым делом оперативный уполномоченный решил съездить к председателю сельсовета Данченко.

…Степан Павлович удивился, увидев входившего к нему в кабинет Тасымбетова. «Опять что-нибудь стряслось, — подумал он. — Просто так из милиции не приезжают».

Тасымбетов, поняв его мысли, улыбнулся:

— По пути мы… Решили проведать, справиться о здоровье. Ну как тут у вас, все тихо?

Данченко, скрыв свою минутную растерянность, бодрым голосом произнес:

— Да, тихо. После того случая, когда нашли человека в овраге, никаких происшествий…

— А я к вам опять по этому же делу, — сказал Тасымбетов.

— Что? Не нашли убийц?

— Пока нет, — Тасымбетов снял фуражку, взъерошил иссиня-черные волосы. — По всем данным, преступник должен быть рядом. Возможно, он в том отделении совхоза, что расположен в пяти километрах от оврага.

— Знаю, знаю, — подхватил председатель сельсовета. — Есть там одна семья. На подозрение наводит. Двое молодчиков живут при маме — тунеядцы. Нигде не работают, не учатся. Мать, правда, за мужа пенсию получает, продукты на базар в город возит.

— Как ее фамилия?

— Мажитова Фарзана.

— У меня еще один вопрос. Тот старик, что уехал в Уфу или в Куйбышев, до сих пор никому не пишет?

— Нет, не пишет.

— Кто у него дом купил?

— Соловьевы. Из Сарканда приехали. Большая семья. Все в совхозе работают. Люди порядочные.

Машины мчатся по пыльной дороге. Степь, степь — куда ни глянь. Впереди показались домики поселка. Это отделение совхоза.

У Соловьевых дома никого, кроме девушки лет пятнадцати, младшей дочери. Девушка пригласила Тасымбетова в комнату.

Старик, который продал им дом? Нет, она ничего о нем не знает. Приехали они сюда зимой, неделю жили вместе со стариком. Он собирался к своей внучке, в село под Куйбышевом.

Как он одевался? На нем, кажется, была черная рубаха, штаны серые, ватник, подшитые валенки и шапка из кроличьего меха.

Что? Подпоясывал ли он ремнем рубаху? Да, подпоясывал, она помнит. Ремень был широкий, с тяжелой медной бляхой.

— Вот этот? — Тасымбетов вытащил из кармана найденный на дне оврага ремень.

— Как будто этот, — сказала девушка. — Ну да, этот. Только он почему-то поломался…

Тасымбетов стал расспрашивать, у кого бывал старик, кто приходил к нему.

Девушка вспоминала… Заходили все — поселок небольшой, расспрашивали, куда уезжает и за сколько продал дом.

Сам он ни к кому не ходил. Только вот Мажитовы перед отъездом пригласили его выпить с ними. У старшего сына — его зовут Шамиль — отмечали день рождения. В тот же день старик и уехал.

«Мажитовы, — подумал Тасымбетов. — И на мешке стояла буква «М». Неужели случайное совпадение?»

Первое, что бросилось в глаза в квартире Мажитовых, это какая-то суетливость, бестолковость, словно люди жили здесь одним днем. Везде валялись обрывки бумаг.