Екатерина Лесина - Алмазы Джека Потрошителя

Абберлин собирал алмаз за алмазом, подносил к свече, так что камень вдруг вспыхивал злым светом.

– Смерть не виновата. У нее судьба такая – за людьми ходить. Но случается, что люди сами ее зовут. К примеру, взять вот…

Синий алмаз. Крупный. Чистый, насколько я могу судить. Огранка уменьшит его размер, но увеличит стоимость, раскрыв саму душу камня.

– …его нашли на копях Голконды, как и остальные. Какой-нибудь мальчишка из рабов. Там сотни, тысячи рабов. Голод. Грязь. Алмазы. Их отдают надсмотрщикам. Каждый день рабов обыскивают. Их обривают налысо, чтобы не спрятали алмаз в волосах. Им лезут в рот и в задницу. Во все складки тела… Но некоторые надеются разбогатеть и тело режут. Когда рана заживает, в теле образуется тайничок. Но все равно раб не станет свободным.

Алмазы холодны. Истинный камень медленно нагревается.

– Его или надсмотрщики забьют, обнаружив кражу, или скупщик краденого, чтобы замести следы. Сами надсмотрщики долго не живут. Их ставят на нож. Устраивают несчастные случаи. А порой они сами сходят с ума. Бегут опять же. Воруют. За кражу – смерть. Эти камни ищут собственный путь от человека к человеку. Из рук в руки. А она идет по следам собственных слез. Я не хочу приводить ее сюда.

Уверенность Абберлина в сверхъестественных особенностях камней была поразительна. И что мне было противопоставить ей? Здравый смысл?

– Но вы правы, док. Я принес их сюда, потому что… – Абберлин со вздохом затянул веревочки, запечатывая алмазы в холщовой ловушке. – Мне нужен ваш совет.

– Буду рад помочь.

– Я не уверен, что это правильно. Мне нужен дом. Моей пенсии и жалованья недостаточно. И ценностей у меня особых нет. А дом нужен.

– Какой?

– Хороший. Лучше, если у моря.

Абберлин собирается уехать? Эта новость была бы огорчительной. Но с выводами я не спешил и осторожно заметил:

– Я, конечно, могу порекомендовать надежного поверенного, который уладит этот вопрос…

– Нет, док. Вы не так поняли. Эти камни. Они и вправду стоят дорого. Я не думал продавать их. Наверное, хотел бы, чтоб со мной похоронили. Так оно надежнее. Но не продав один, я не смогу купить дом. А не купив дом…

Он замолчал, уставившись на мешочек, в котором скрывались миллионы.

– Мне нечего ей предложить.

Впервые из уст Абберлина я услышал о женщине.

– Имя мое ничего не стоит. А, кроме имени, у меня есть лишь это.

– И еще вы сами.

– Я? О да, великая ценность. Калека, терзаемый совестью. Ни чина. Ни сбережений. Одни лишь неприятности.

– Ваша квартира…

– Она не моя. И скоро мне придется съехать. Меня отстранили. И думаю, что в самое ближайшее время вовсе предложат уйти. Во избежание скандала…

– Тогда продайте камень. А лучше два. И живите в полное свое удовольствие.

– Отпустить смерть? – Он подбросил алмазы на ладони.

– Фредерик, – я говорил тихо и серьезно, – вы слишком много на себя берете. Эти камни – лишь камни. И смерть существует безотносительно них.

Ложь, Джон. Она ведь приходит к тебе. И высыпает алмазные слезы в твои ладони.

– Оглянитесь. Она повсюду. Так что изменит один-единственный камешек? Разве что вы станете немного более счастливы. Если решитесь принять счастье.

Абберлин молчал. Я не торопил. Я мог бы убедить его, как убеждал прежде, вкладывая собственную уверенность в его сознание, благо часы лежали рядом. Но отчего-то сейчас я медлил.

Стреляли дрова в камине. Шипели перепела на вертеле, источая волшебные ароматы жареной птицы. Дичь здесь умели готовить.

Особенно хороши были заячьи почки в белом вине.

Так ли хороши, как человеческие?

Нет, мой голод не настолько велик. Я сумею устоять перед этим искушением. Люди не едят людей.

– Вы поможете, док? – спросил Абберлин, развязывая мешочек. – Продайте камни. Один. Два… сколько понадобится. Купить дом. Только у моря, и чтобы хороший. Небольшой, но крепкий. С садом. С землей. А деньги, если останутся…

– Останутся, – уверил я.

– Хорошо. Деньги положите в банк. Надежный. Я не знаю, какой сейчас надежен, но вы-то в курсе. Или ваш человек.

– На чье имя открыть счет?

– Кэтрин Кейн.

Вот как ее зовут. Два «к». Хороший вышел бы вензель.

– Или Кэтрин Абберлин… если можно два имени.

Я не был уверен, поскольку совершенно ничего не смыслил в банковских делах, но все же кивнул. Просьбу моего друга я исполню надлежащим образом.