Джеймс Гриппандо - Не вижу зла

— И никаких условий?

— Никаких.

Джек прищурился.

— Почему я вам не верю?

Полковник извлек сигару из коробки с увлажнителем, стоявшей у него на столе, и задумчиво покатал ее между большим и указательным пальцами.

— Я уже говорил это раньше, и скажу сейчас. Вы такой скептик, мистер Суайтек.

— А я заявил вам во время нашей последней встречи: я не заключаю никаких сделок с кубинским правительством.

— Нас не интересуют сделки такого рода.

— Тогда в чем же заключается ваш интерес в этом деле?

— Мы решили, что с нас хватит и того удовлетворения, которое мы получим, продемонстрировав всему миру, что сын Алехандро Пинтадо был женат на шлюхе и что он убит своим лучшим другом.

— А если я решу отказать вам в таком удовольствии?

— Что вы имеете в виду?

— Что, если я просто откажусь вызвать вашего солдата в качестве свидетеля?

— Я советую вам очень хорошо подумать об этом. Потому что в противном случае Линдси Харт серьезно пострадает.

— Может быть, Линдси желает рискнуть.

— Может быть. Но наверняка есть и другие, которые не могут себе позволить роскошь выбирать. — Он сунул руку в ящик стола и извлек оттуда фотографию размером восемь на десять дюймов. Он положил ее на стол.

Джек всмотрелся в нее. На снимке группа людей на тротуаре наблюдала, как мужчины в темно-зеленой униформе вышвыривали на улицу их вещи. В сточных канавах валялась одежда. Мебель была разломана на куски.

— Что это? — спросил Джек.

— Посмотрите внимательнее, — предложил полковник.

Джек всмотрелся пристальнее и узнал их. Сбоку стояла Фелиция Мендес, женщина из Бехукаля, с которой Джек разговаривал о своей матери. Она рыдала, спрятав лицо на груди у мужа. Все остальные на фотографии тоже плакали, включая двух маленьких девочек, лет примерно шести и восьми.

— Это дом Мендесов, — сказал Джек.

Полковник понюхал сигару, наслаждаясь ее ароматом.

— Да. С сожалением должен сообщить, что они лишились своей недвижимости, купленной на правах аренды. Это случилось только вчера. Тринадцать человек, и жить им теперь негде. Такая досада.

— Вы отобрали у них дом?

— В общем-то, они могут получить его назад. Или, точнее, в ваших силах помочь им получить его назад.

— Вы — сукин сын. Это имел в виду ваш посыльный в Майами, когда говорил, что вы будете обращаться с членами моей семьи, как с gusanos, червями-контрреволюционерами?

— В некотором смысле, да. Разумеется, нам известно, что семья Мендесов не является вашей семьей. Но это хорошее начало.

— Вы намекаете на то, что у вас в запасе имеются настоящие родственники, которые могут быть у меня здесь, на Кубе?

Полковник почти улыбнулся, но затем лицо его приняло ледяное выражение.

— Это был бы уже не намек, если бы я взял и признался в своих намерениях. Как вы полагаете, мистер Суайтек?

Джек не ответил.

Полковник поднялся и нажал кнопку рядом с телефоном. Двойные двери мгновенно распахнулись, и в комнату вошли двое солдат, стоявшие на часах снаружи.

— Благодарю вас за то, что почтили меня своим визитом, мистер Суайтек. Я дам вам несколько дней, чтобы вы обдумали ответ.

— Полковник, я…

Полковник Хименес взмахом руки заставил его умолкнуть.

— Поговорите с супругой погибшего капитана. — Он усмехнулся и добавил: — Ах, как бы мне хотелось присутствовать во время этой беседы!

Джек уже было собрался сказать какую-нибудь колкость, но сдержался. Чем дольше тот разглагольствует, тем больше вероятность того, что он скажет что-либо о сводных родственниках Джека, поскольку, несмотря на все угрозы, было по-прежнему неясно, известно ли полковнику что-нибудь о них на самом деле. Во всяком случае, Джек не намеревался просвещать его на сей счет.

— Вы услышите обо мне. Так или иначе. — Джек покинул резиденцию полковника в компании двух солдат и за весь путь до аэропорта не проронил больше ни слова.

Джеку предстояло убить пять часов в аэропорту Гаваны. Первый этап его окольного пути в Майами через Канкун начинался не раньше обеда, поэтому он нашел свободный столик в ресторане и заказал маленькую чашечку эспрессо, но после этого его нетерпение только усилилось. Еще чашечка такого напитка, и он отправится домой вплавь.

— Хотите еще кофе? — поинтересовалась официантка.

— У вас случайно нет кофе без кофеина?

Она рассмеялась и ушла. Кофе без кофеина? Очевидно, для кубинцев это было все равно что прервать половой акт на середине, чтобы постирать грязное белье.