Зарубежный детектив 1979

«Ну, подожди, дождешься своего часа. Ишь какой разговор­чивый стал. Лучше бы я тебя в степи конем раздавил», — гово­рили глаза бывшего его хозяина. С мест загалдели хором:

- Так будут или нет возводить субурган?

- Сколько и что жертвовать?

Председатель подождал, пока люди угомонятся, и сказал:

— Товарищи, я вас пригласил сюда не для обсуждения вопро­са о субургане, а для того, чтобы призвать вас повысить бдитель­ность, не верить клеветническим слухам затаившихся врагов, давать отпор их нападкам на нашу народную власть.

На этом собрание закончилось. Люди с шумом расходились небольшими группками, в каждой оживленно обсуждали наболев­шие вопросы. Возле коновязи Сэд увидел Цултэма.

- Хорошо говорил, доходчиво. Прошу тебя как члена партии понаблюдать, откуда ползут слухи. У нашей молодой власти еще много врагов. Они ни перед чем не остановятся, чтобы отвернуть народ от нее. Эту заразу мы должны вырвать с корнем.

- Ясно, товарищ председатель. Да тот же богатей Лув­сан настроен к нам враждебно. Он сидит среди нас с лицом ягненка, а за нашей спиной действует, как шакал. Я бы их всех перестрелял.

- Нельзя всех стричь под одну гребенку, — Сэд положил свою руку на плечо Цултэма. — И среди зажиточных встре­чаются не последние люди, понял? Почему ты думаешь, что Лувсан — наш первейший враг? У тебя что, улики против него есть?

- Нет. Но он всегда ненавидел бедняков и был бы очень рад, если бы вернулись старые порядки.

- Правильно рассуждаешь, братец, только не горячись. Ина­че можно дров наломать.

Они пожали друг другу руки, Сэд вскочил в седло и быстро скрылся за поворотом.

Сообщение, полученное из Центра, Балдана очень обрадовало. Во-первых, ему была объявлена благодарность за действия, свя­занные с поимкой опасного врага народной Монголии, ставленни­ка японской разведки Буянта, во-вторых, ему сообщили, что жена и дети, оставшиеся в Улан-Баторе, здоровы и с нетерпением ждут его возвращения из командировки. Ему и самому страшно хоте­лось хоть на часок очутиться в столице и хоть одним глазком взглянуть на своих близких. Но его профессия — защищать ро­дину, а впереди была напряженная работа.

Через день Балдан получил еще одно сообщение из Центра: при попытке поджечь склад с оружием арестованы Пунцаг, с ним два монгола и три китайца; их взяли с поличным. Арестован Шушма. Взят на месте преступления при поджоге хранилища с продукцией ламской артели. «Отлично. Теперь перерожденец без Шушмы все равно, что без правой руки. Сейчас мне надобно встретиться с хамба-ламой и упрочить его доверие ко мне. Сде­лаем завтра утром третий ход конем».

Он принял решение и с сознанием исполненного долга погру­зился в сон.

Рано поутру Балдан со свирепым видом и проклятиями во­рвался без стука и доклада в юрту настоятеля, громко хлопнув дверью. Хамба, видимо, провел ночь без сна. Глаза его покрасне­ли, веки припухли, весь вид его говорил о смятении. Таким хамбу Балдан еще не видел. Но настоятель как ни в чем пе бывало по обычаю приветствовал гостя, спросил о новостях. Не отвечая на приветствия хамбы, что считалось неслыханным святотатством, Балдан без приглашения прошел в красный угол, бесцеремонно уселся на подушки самого настоятеля и высокомерным тоном по­требовал у него объяснений:

— Не соизволите ли дать объяснения, высокочтимый отец, почему наши люди, едва оторвав жирные зады от тюфяков и по­душек, просиженных до дыр, проваливаются один за другим на иервом же деле? Некоторые уже коротают свои дни за железной решеткой в Улан-Баторе. Мы упускаем драгоценное время, мы не выполняем возложенных на нас обязательств, наконец, мы не оправдываем доверия японских господ. — Балдан сорвался на крик. — Я требую ответа, настоятель!

Хамба-лама, сохраняя внешнее спокойствие и достоинство, сделал, однако, крайне удивленный вид, услышав из уст Балдана подобные упреки, и попросил его рассказать подробнее о событиях в Улан-Баторе.

«Ох и хитрый пес! Прикидывается! Л сам все знает», — рас­кусил его Балдан.

— Я и сам удивлен, почему наши люди сразу же попали в руки красным. Это ведь наиболее преданные нам единомышлен­ники, присягавшие на жертвеннике, как вы думаете? — настоя­тель исподлобья уставился на Балдана. Выдержав взгляд хамбы, Балдан, нарочно растягивая слова и делая ударение на каждом слове, твердо произнес:

—Хватит валять дурака и успокаивать меня ничего не знача­щими фразами! Немедленно свяжитесь с хубилганом и наладьте работу. Через неделю буду докладывать господину Инокузи лично!