Роберт Крейс - Победитель получает все

Или, по крайней мере, справедливость в первом приближении.

Для начала я позвонил Эдди Дитко. Он приехал вечером; кашлял, шмыгал носом, но с радостью поужинал спагетти с соусом «Путанеска» и выслушал мой рассказ о событиях в ангаре под ретрансляционными вышками, старательно записав каждое слово. Когда я закончил, Эдди торжествующе ухмыльнулся и сказал, что может гарантировать целый подвал на первой полосе.

— Да, когда все всплывет наружу, поднимется большая шумиха, — хмыкнул он.

— На это и рассчитано.

После ухода Эдди я позвонил Трейси Маннос, и та уже в двадцать минут одиннадцатого связала меня с Лайлом Стоджем. Лайл и Марси вели не только пятичасовой, но и одиннадцатичасовой выпуск новостей. Лайл страшно обрадовался моему предложению дать интервью.

— Нам уже давно не терпится услышать ваши комментарии относительно данного дела! — воскликнул он. — Вы сможете подъехать в студию к одиннадцати часам?

— Нет.

— А если завтра, в пять вечера?

— Буду у вас. — Пятичасовой выпуск новостей собирает самую большую аудиторию.

Я позвонил всем, кто когда-либо брал у меня интервью для газет, радио и телевидения, и всем, кто собирался это сделать. Ночь и следующее утро я провисел на телефоне, и все изъявляли готовность побеседовать со мной. Я позвонил Питеру Алану Нильсену и Джоди Тейлор и спросил, смогут ли они связать меня с ответственными за выпуск новостей на телевидении, и они, разумеется, обещали это сделать. Даже в «Дейли вэрайети» [42] «Дейли вэрайети» — американский еженедельник, посвященный шоу-бизнесу. желали взять у меня интервью. Все хотели знать, купился ли я на слова Теодора Мартина, все хотели знать, что произошло в ангаре под ретрансляционными вышками, и все по-прежнему считали меня героем из команды Грина, на что, собственно, и надеялся Джонатан Грин, когда обнимал меня за плечо на пресс-конференциях. Я отвечал, что с преогромной радостью расскажу о том, как все было в действительности, особенно в прямом эфире.

К трем часам дня я дал одиннадцать интервью, вручив каждому журналисту копию дополнения к соглашению о вознаграждении, заключенного Грином с Теодором Мартином. На вечер было запланировано семь интервью, и это был еще далеко не конец. Хотя копий дополнения должно было хватить на всех.

В двенадцать минут четвертого я поставил машину под запрещающим знаком напротив здания конторы Джонатана Грина на бульваре Сансет и вошел внутрь. Проскочив мимо секретарши, я взбежал вверх по лестнице и протиснулся сквозь толпу помощников, курьеров и прочего обслуживающего персонала. Мне в глаза бросилось отсутствие охранников в синих блейзерах, но я предположил, что те, кто не был убит под Болдуин-Хиллз, были уволены. Грин стремился дистанцироваться от Керриса.

Оператор «Взгляда изнутри» и звукооператор стояли перед кофейным автоматом и беседовали с миниатюрной женщиной. Увидев меня, оператор вылупил глаза, а звукооператор выронила стаканчик с кофе.

— Что вы здесь делаете? — спросил оператор.

Схватив за руку, я привлек его к себе.

— У вас в этой штуковине есть кассета?

— А то как же.

— Вам это понравится.

Звукооператор поспешила следом за нами.

Кабинет Джонатана Грина занимал всю восточную половину четвертого этажа. Деловитая женщина лет сорока попыталась было сказать, что туда нельзя, но я проскользнул мимо нее и толкнул дверь, вот только дверь не открылась.

— Прекратите! — воскликнула женщина. — Прекратите сейчас же или я вызову полицию!

— Нужно нажать на кнопку, — подсказала звукооператор.

— Где она? — спросил я.

Подскочив к столу секретарши, звукооператор с радостной улыбкой нажала на кнопку.

Распахнув ногой дверь, я ворвался внутрь. Грин разговаривал по телефону. Вместе с ним в кабинете находились двое адвокатов помельче и молодой мужчина с блокнотом в руках. Чей-то секретарь. Тот из адвокатов помельче, что был пониже ростом, при виде меня поспешно отскочил в сторону и чуть было не упал, налетев на стул.

— Я вызываю полицию! — воскликнул Грин.

Выдернув у него из рук телефон, я отшвырнул его в сторону.

— У меня для тебя дурные известия, Джонатан, — сказал я. — Ты стал для меня типа хобби. Я знаю то, что было известно Трули, и рассказываю это всем, кто готов меня слушать.

Грин постарался сделать так, чтобы между нами оказался стол. Его лицо стало белым как полотно.

— Предупреждаю, полиция уже выехала!