Незнакомец спрятал кинжал в специально подготовленный чехол, пришитый изнутри к куртке, покинул кабинет Несвицкого и отправился в обратный путь.
Вернувшись в Египетский зал, он снова спрятался в деревянном саркофаге, чтобы дождаться утра, когда музей снова заполнят многочисленные шумные посетители, среди которых так легко затеряться…
Он думал, что волнения сегодняшней ночи и радость от обретения кинжала не дадут ему заснуть – однако прошло несколько минут, и он провалился в глубокий и беспокойный сон.
Проснулся он от доносящихся снаружи шагов и разговоров.
Неожиданно для себя самого он проспал очень долго, и теперь музей был уже полон посетителей.
Выждав несколько минут, он убедился, что шаги удалились от саркофага, и немного сдвинул крышку, чтобы выглянуть наружу.
В поле его зрения никого не было.
Незнакомец еще сдвинул крышку и беззвучно выскользнул из саркофага.
В нескольких метрах от него стоял мальчик лет пяти. Широко раскрытыми от удивления глазами он смотрел на человека в черном.
Незнакомец нахмурился, юркнул за саркофаг, оттуда перебрался к огромной каменной статуе, выпрямился и смешался с группой немецких туристов.
– Мама, мама! – Мальчик тянул за руку свою мать, читавшую табличку на одной из витрин. – Мамочка, одна мумия ожила и вылезла из своего домика!..
– Не болтай глупостей, – отмахнулась мать. – Посмотри лучше, какая красивая каменная кошка! А какое замечательное зеркало! Подумать только – ему три тысячи лет, а оно такое гламурное…
На похоронах Ивана Кривцова присутствовало всего три человека – квартирная хозяйка Илзе, милая латышская старушка, у которой Иван последние два года снимал комнату, сотрудник похоронного агентства, долговязый блондин с пустыми бесцветными глазами, настолько свыкшийся со смертью, что воспринимал ее как будничную повседневность, и сын Ивана, Алексей, который по телеграмме приехал из Тарту, где он учился на историческом факультете университета.
Похоронщик произнес несколько дежурных фраз и хотел уже подать знак механику, чтобы тот опустил гроб в огненное жерло крематория, но деликатная Илзе взяла его за локоть и отвела в сторону, чтобы сын Ивана мог еще минуту побыть наедине с отцом.
Алексей смотрел на своего отца – и с ним происходило что-то странное.
Вот лежит отец – такой же подтянутый и моложавый, как при жизни. Сколько ему было лет? Уж никак не меньше семидесяти, а никто не дал бы ему больше сорока пяти, никому не пришло бы в голову уступить ему место в транспорте.
Вот он лежит в гробу – но вовсе не кажется мертвым. Наоборот, Алексей четко, как никогда, слышит его тихий, внятный, гипнотизирующий голос:
– Теперь ты остался один. Ты продолжишь мое дело. Конечно, у тебя есть сестра – но она еще слишком мала, чтобы ей можно было поручить такую важную миссию. Только ты – настоящий наследник древнего рода, только ты – наследник нашей великой миссии. Ты найдешь кинжал, я верю в это. Но ты найдешь и ножны… тебе удастся соединить два этих великих артефакта – и тогда ты обретешь безграничное могущество и сможешь изменить сам ход истории…
Алексей стоял над гробом – и чувствовал, как в него переливается, перетекает из легкого, сухого тела отца незнакомая, таинственная сила. Сама душа отца перетекла в Алексея. Его слух наполнился тихими шорохами, далеким шепотом, едва слышным шелестом.
Что это?
Он слышит голоса давно умерших людей – воинов, священников, королей, слышит звон клинков в давно отгремевших битвах, слышит шелест страниц давно истлевших книг и манускриптов. И эти голоса, эти звуки обращаются к нему, зовут его по имени, вручают ему древко давно упавшего флага, нашептывают слова на незнакомом языке. Он – их наследник на земле, он – их последний отзвук, эхо этих отзвучавших голосов. Они передают ему эстафету…
И сквозь эти далекие голоса Алексей различил едва слышный зов священного артефакта. Непонятным ему самому образом он узнал этот голос. Его звали ножны священного кинжала. Сам кинжал спал где-то в земле, поэтому его голос был неразличим, но ножны… ножны звали его, звали своего будущего хозяина. Они находились сейчас далеко, очень далеко, в Сибири, но что такое несколько тысяч километров по сравнению с тысячами лет?
Алексей бросил последний взгляд на отца – точнее, на свою собственную опустевшую оболочку. Так, наверное, с презрением и недоумением смотрит бабочка на свой опустевший кокон.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу