Наталья Александрова - Кинжал всевластия

Илона села за свободный столик в центре зала, достала сигареты, закурила. Ее спутники поднялись наверх и устроились так, чтобы хорошо видеть молодую женщину, в то же время оставаясь незамеченными. Дмитрий Алексеевич приготовил фотоаппарат и прикрыл его сверху раскрытым меню.

Заняв свои места, мужчины внимательно оглядели кафе.

Внизу были заняты почти все столики – юные парочки, молодые мамы с детьми, оживленные студентки. Две женщины средних лет разложили на столике какие-то финансовые документы и обсуждали их, одновременно поглощая шоколадный торт.

На галерее посетителей было меньше – привлекательная молодая женщина пила кофе и угощала кусочками орехового печенья крошечного песика породы чихуа-хуа, да семейная пара средних лет что-то обсуждала вполголоса.

К столику Илоны подошла официантка. Женщина сделала заказ, закурила следующую сигарету и нервно огляделась по сторонам.

– Зря мы это затеяли… – пробормотал Несвицкий, не спускавший с Илоны глаз.

Старыгин промолчал и взглянул на часы. До назначенного времени оставалось семь минут.

Официантка поднялась по лесенке, подошла к ним. Старыгин заказал большую чашку капучино, Несвицкий – двойной эспрессо и кусок творожного пирога.

Девушка записала заказ и удалилась.

Мужчины молчали, следя за развитием событий.

Впрочем, внизу ровным счетом ничего не происходило.

Чихуа-хуа за соседним столиком спрыгнул со стула и завозился под столом. Хозяйка выловила его оттуда, отчитала и покинула кафе, оставив на столике деньги.

На первом уровне кафе появился новый персонаж – удивительно толстый дядька средних лет в свободной клетчатой куртке. Он энергичными жестами подозвал официантку и сделал заказ.

– Ну, это точно не он! – прошептал Несвицкий, оглядев толстяка. – Можно загримироваться, надеть парик, но комплекцию так быстро не изменишь!

Вскоре официантка принесла заказ. Старыгин, не сводя глаз с Илоны, пригубил кофе, Святослав принялся за свой торт.

Подошло назначенное время, но никто больше не появлялся в кафе.

Стол перед толстяком заставили тарелками и вазочками, он заложил за воротник салфетку и приступил к трапезе.

К столику Илоны подошел невысокий официант, заменил пепельницу и удалился.

Толстяк ел с поразительной скоростью, одну за другой освобождая вазочки с десертами. Две деловые дамы доели торт, сложили свои документы и удалились.

Старыгин взглянул на часы.

Прошло уже полчаса после назначенного времени, а заказчик Илоны все не появлялся.

– Похоже, что он уже не придет… – проговорил Дмитрий Алексеевич, очередной раз внимательно оглядев кафе. – Наверное, он все же что-то заметил…

– Подождем еще немного, – предложил Святослав, отодвинув пустую чашку. – Видишь, Илона не волнуется, ждет спокойно…

Действительно, молодая женщина неподвижно сидела, откинувшись на спинку стула.

– Как-то даже чересчур спокойно… – удивленно проговорил Старыгин, приглядевшись к Илоне. – Она даже не курит. А сначала курила сигарету за сигаретой… и кофе она не допила…

– Что ты хочешь сказать? – Несвицкий забеспокоился.

– Пока ничего, – прошептал Старыгин. – Но вообще, мне это не нравится…

Толстяк в клетчатой куртке приподнялся и обратился к Илоне:

– Девушка, можно взять у вас сахар, а то мой кончился?

Илона не шелохнулась.

– Девушка, я вам говорю! – повторил толстяк, с трудом поднимаясь из-за стола. – Вам что – жалко?

Он шагнул к столику Илоны и вдруг вскрикнул неожиданно высоким голосом:

– Ой, мама! Она, кажется, умерла!

Официантка выскочила из подсобки, подбежала к Илоне, схватила ее за руку и тут же отпустила, принялась кому-то звонить по мобильнику.

В кафе поднялась паника.

Молодые мамы уводили детей, появилась женщина постарше и о чем-то зашепталась с официанткой.

Толстяк стоял возле столика Илоны, выпучив глаза, и верещал:

– Безобразие! Какой отравой здесь кормят! Ноги моей больше не будет в этой забегаловке!

Дмитрий Алексеевич вскочил, положил на стол деньги и двинулся к лестнице. Несвицкий шел за ним, нервно оглядываясь по сторонам.

В кафе появились двое охранников, с ними шел озабоченный человек в белом халате.

Спустившись, Старыгин с Несвицким подошли к столику Илоны.

Она сидела за столом, уронив руки на колени и уставившись неподвижным взглядом в стену перед собой. Перед ней стояла нетронутая чашка кофе, в пепельнице тлел брошенный окурок.