Наталья Александрова - Клавесин Марии-Антуанетты

Так что торопиться не следовало, чтобы не болтаться под ногами у оперативников в момент ареста убийцы.

Забор был глухой, железный, очень высокий, выкрашенный унылой темно-коричневой краской, камеры на воротах не было, зато поверху забора в несколько рядов протянулась колючая проволока. Ворота были закрыты, хотя Ленская знала, что бойцы ОМОНа уже внутри. При их приближении с негромким скрипом открылась калиточка рядом с воротами и выглянул парень, уже без маски.

– Нет никого, – сообщил он, – дом пустой. – И, заметив, как вытянулось от расстройства бледное лицо Ленской, добавил: – Непохоже, чтобы он навсегда отсюда слинял, просто в отлучке находится.

Выбираясь из машины, майор Ленская едва сдержала стон: простуда прошла, но сегодня ночью у нее ужасно разболелась поясница, нельзя было лежать ни на спине, ни на боку, а о том, чтобы сесть, не могло быть и речи. Утренний кофе она пила стоя, держа спину прямо, как стойкий оловянный солдатик. Сердобольная соседка налепила ей обезболивающий пластырь, кожа под ним противно залипла, однако удалось сесть в машину – стоя ведь можно только в автобусе ехать.

Просторный двор был вымощен каменной плиткой, не было там ни клумбы, ни деревца. Двери дома удалось открыть с трудом – замки были швейцарские, надежные, но никакой электроники, видно, хозяин на новые технологии не слишком-то полагался. Ленская прошла через прихожую, миновала просторную кухню, увешанную сияющими кастрюлями и сковородками, мимоходом удивившись, для чего одинокому человеку столько посуды. Ведь с самого начала ей было ясно, что живет в доме один человек, причем мужчина. Майор не смогла бы объяснить внятно, как она это поняла, просто догадалась – возможно, по той стерильной чистоте и порядку, который не смогли нарушить даже нагрянувшие сюда бойцы ОМОНа.

Все же для чего столько посуды? Она сама живет одна, так двух кастрюль ей предостаточно: одна маленькая – для каши, вторая, побольше, – для картошки. Правда, суп она никогда не варит, за что соседка по площадке очень ее осуждает.

Тут Александра Павловна спохватилась, что думает вовсе не о том, о чем следует. Странно, на нее редко находит такая рассеянность во время ареста опасного преступника. Может, все дело в том, что в доме никого нет? И вполне может оказаться, что здесь живет вовсе не «Питерский душитель», а обычный человек. Подумаешь, проволоку колючую по забору пустил! Это говорит только о его предусмотрительности и вполне оправданной осторожности. Дом стоит на отшибе, здесь, в поселке, хоть ворья и нету, но приходящая шпана наверняка в эти места заглядывает. А что посуды много, так, может, у хозяина хобби такое – кастрюли коллекционировать? И если на то пошло, это гораздо лучше, чем коллекционировать задушенных одиноких женщин. Но в глубине души Ленской очень хотелось, чтобы этот тихий дом оказался логовом «Питерского душителя». Она ужасно устала за ним гоняться и представить себе не могла, с чего начать, если нынешняя операция закончится ничем и хозяин дома окажется приличным законопослушным человеком.

Однако хорошо развитая интуиция подсказывала ей, что не все так просто в этом доме и что они просто обязаны найти тут доказательства совершенных многочисленных преступлений.

В гостиной вовсю шуровали с обыском.

– Отпечатков тут полно, – сообщил Ленской эксперт, – однако сравнить-то нам их не с чем.

В ящике письменного стола обнаружились документы на дом и на машину. Из них следовало, что владельца этого имущества зовут Филимонов Андрей Владимирович. Ни паспорта, ни водительских прав не оказалось, очевидно, хозяин дома носил их с собой. Не было также никаких фотографий, писем и хоть чего-нибудь, что помогло бы узнать, чем же этот Филимонов занимается и каким образом зарабатывает на довольно-таки обеспеченную жизнь.

Один из бойцов потоптался возле стойки с компакт-дисками, повернул ее, отодвинул от стены.

– Опаньки! – Из тайника вывалился пистолет. – «Глок»! – с уважением сказал боец. – Солидная вещь, мечта профессионала. Почти полностью изготовлен из полимеров. Непростой человек наш хозяин!

«И снова никаких доказательств, – с тоской подумала Ленская, – ну, «глок», ну, профессиональное оружие, и что с того? Он же женщин не из пистолета убивает, а шнурком шелковым душит. Минуточку, а где же сова? Перышко же можно сравнить, мне та девица из лаборатории говорила…»

– Пробьем по базе данных, – оживился эксперт при виде «глока», – может, что и получим.