Фридрих Незнанский - Возмездие

— Йес! — откликнулся Грязнов.

— Скучно с тобой работать, Слава! — вздохнул Турецкий. — Ладно, это версия номер один. А на одной-единственной версии зацикливаться нельзя.

— Поэтому следует выпить! — догадался Грязнов.

— Ты прав, мой проницательный друг! — воскликнул Турецкий.

Друзья выпили, зажевали лимоном, глотнули остывший уже кофе.

— Далее. Возможно, кража вообще совершена для отвода глаз! Больше-то, со слов вдовы, ничего не исчезло! Может, причина убийства — профессиональная, так сказать, деятельность Новгородского? Вот ты говорил, что он переметнулся из какой-то либеральной партии в другую? И стал там видной фигурой? И что партия эта набирает обороты, так?

-Йес!

— Если они возьмут пятипроцентный барьер, то Новгородский станет членом парламента нового созыва? Вернее, стал бы. Так?

— Это нужно товарищей по партии поспрашать.

— Нужно поспрашать, как ты изволил выразиться. Возможен вариант, что сытное депутатское кресло, предназначенное, согласно внутрипартийному разделению полномочий, Новгородскому, захотел занять кто-нибудь другой? Более голодный?

— Почему бы нет? Теоретически такой вариант возможен.

— Значит, мы должны его проработать. Далее: что он представлял собой в «экономическом», так сказать, плане? На что жил? Занимался ли бизнесом? Какая на нем собственность? На его жене? На ее родне? Декларировал ли он свои доходы? И каковы они за четыре последних, скажем, года? Ответы на эти вопросы многое могут сказать пытливому уму. Нужно привлечь налоговиков, да и ребят из УБЭПа.

— Сделаем-с! И не такие дела проваливали! — угодливо произнес Грязнов.

— Ладно ерничать-то! Делать вместе будем.

— Тогда за нас! Здесь как раз по последней, — Грязнов разлил остатки коньяка.

— Ну, дай бог, не последняя! — поднимая рюмку, произнес Турецкий. — А все-таки странное убийство... — добавил он.

-Чем?

— Ну... Ты еще раз с Колобовым свяжись. Пусть в акте судмедэкспертизы укажут очередность выстрелов. Если это возможно, разумеется.

Олег Николаевич Левин, «важняк» из Генпрокуратуры, когда-то начинавший свою карьеру под чутким руководством Турецкого, получил задание от руководителя следственно-оперативной группы, созданной по факту убийства депутата Новгородского, внедриться, так сказать, в штаб избирательного блока «Справедливость».

Олег получал последние наставления от Александра Борисовича.

— Сегодня похороны, я туда Фонарева направил. А в штабе наверняка почти никого не осталось. Все хотят на поминки попасть. Любит наш народ свадьбы и поминки. Последние за то, что, слава богу, не со мной сия беда приключилась. А первые из злорадства: вот и ты, дружок, попался! И оба мероприятия — за вполне законную возможность выпить в рабочее время. Ладно, это я отвлекся. Так ты там соблазни слегка какую-нибудь секретаршу в очках и с лишним весом. А она тебе в благодарность расскажет все, что знает и не знает, — посмеиваясь, говорил Турецкий.

И, увидев напрягшееся лицо Олега, рассмеялся:

— Ладно, шучу! Но в каждой шутке есть доля шутки! Короче, следствие возлагает на тебя, Олег Николаевич, большие надежды!

— Так, может, лучше вы, Александр Борисович? У вас как-то лучше получается!

— Нечего, нечего! Привыкли за моей спиной... Должен я воспитать достойную смену для сериала «Агент 007»? Трех чемоданов «зелени» на дорогие автомобили, сигары и женщин не обещаю, — процитировал рекламный слоган Александр Борисович, — но некоторую сумму на непредвиденные расходы выдам, а казенная мобильная связь у тебя и так есть. Так что дерзай, Олежка! Вот тебе телефон, звони прямо сейчас. — Александр включил громкую связь, протянул трубку Левину.

— Слушаюсь, — делая смиренно-подчиненное лицо, ответил Левин.

Контактный телефон блока «Справедливость» отозвался унылым, простуженным женским голосом.

На вопрос Левина, есть ли кто из руководства блока, женский голос печально поведал, что все руководство сегодня на похоронах Новгородского.

— И что, совершенно никого нет?

— Почему — никого? Я есть, — уныло ответили ему.

— А вы, простите, кто?

— Я секретарь Афанасьева. А вы, простите, кто?

— Я по поводу похорон. Хотел проститься. Я знал Георгия Максимилиановича еще по Петербургу. Вот, приехал сегодня в командировку...

— Так гражданская панихида уже началась, записывайте адрес!

Левин угукал в трубку, как бы записывая, глядя на подмигивающего ему Турецкого: мол, что я тебе говорил?!