Рауль Мир-Хайдаров - За все наличными

— Впрочем, до поры до времени о том, что именно ты хочешь выкрасть, можно и не говорить, — подсказал Городецкий, он уже вживался в роль помощника, которую определил ему Тоглар.

— Резонно, вполне резонно, — согласился хозяин. — Тем более что деньги хранятся в специально изготовленных упаковках, по два миллиона долларов в каждой, и внешне похожи на разные пачки бланков бухгалтерской отчетности. Хорошо обвязаны, под тонкой прозрачной пленкой. Даже взяв в руки, не сразу поймешь, что это контейнер-тайник, над ним тоже бились с год очень умные люди.

— Ну, Наталья-то твоя разобралась гораздо быстрее этих мозгокрутов, -съязвил повеселевший Городецкий.

— Да, но она прежде вычислила, что они где-то есть в доме. А помощь твоя нужна вот в чем, — продолжил Тоглар, не обращая внимания на колкость Аргентинца, — ты знаешь, кто есть кто на сегодняшний день, ты и подбери мне команду. Не получится, пойдем к Хавтану, у него есть свои люди, попросим его помощи. Поскольку ты остаешься в Москве, ты должен быть гарантом моей безопасности в случае удачи, а для этого у тебя на руках должны быть все данные о тех, с кем я иду. — Тоглар замолчал на минуту, видимо обдумывая еще какие-то детали, касающиеся участия Городецкого в операции.

— У меня есть сорок пять тысяч, я хочу отдать их тебе на подготовку твоего марш-броска, — вывел его из задумчивости Аргентинец.

— Спасибо, они мне очень кстати, — поблагодарил Тоглар, понимая, что приятель предлагает последнее. — Но я тоже не пустой: перед самым побегом... — он споткнулся на слове, — моей жены я дал Эйнштейну сто тысяч на какую-то важную игру, уж очень он просил, убеждал, что чувствует фарт. Потом он надолго куда-то пропал и буквально после твоего прихода вдруг заявляется и приносит сто пятьдесят тысяч, говорит, это, мол, моя доля, признался, что крупно выиграл. Значит, Бог есть, на эти деньги я и готовлюсь. Но придется отстегнуть хотя бы по двадцать тысяч аванса тем, кто пойдет со мной, так что и твои бабки не будут лишними...

Просидели они, обсуждая детали предстоящей операции, еще часа два. Аргентинец оживал с каждой минутой, он поверил, что судьба и на этот раз смилостивится над ним, сохранит его дом, не даст разорить семейное гнездо. За это время Аргентинец еще не раз набивался в поход вместе с Тогларом, но тот каждый раз его отговаривал и отсылал к зеркалу. После очередного отказа Городецкий не выдержал и пошел в коридор к высокому, в человеческий рост зеркалу в старинной венецианской раме. Оттуда вдруг раздался смех, а затем жалкое признание:

— Да, ты, Костя, наверное, прав, не гожусь я для вылазки в Чечню, -после чего Городецкий перестал настаивать на месте в команде.

Тоглару надо было по своим делам съездить в загородный дом в Переделкино, и ближе к обеду они расстались. Городецкий тоже поспешил домой, но теперь он возвращался к себе в другом настроении — гроза, кажется, миновала. 9

Утром в понедельник Аргентинец психологически был готов к встрече с Македонским. То, что он мог предложить и двойную, и тройную сумму за проигрыш, придавало ему уверенности, да и люди, готовые стать его гарантами, имели вес в обществе, и беглец из "Матросской тишины" не мог этого не знать. Поехал он к Македонскому на "саабе", потому что уже пережег свой страх и после встречи хотел вплотную заняться делами Тоглара. Время и обстоятельства поджимали. Новый год на носу, а в случае удачи, как планировал Тоглар, 31-го он мог быть уже в Ростове с добычей. Тогда для них с Тогларом с нового года начался бы новый отсчет жизни и кошмар с проигрышем и Натальиной кражей был бы позади.

Сейчас Аргентинец выглядел уверенно и спокойно, но то была уверенность не трезвого ума, а скорее эйфория от той поддержки, что оказал ему Тоглар, заручившись благосклонностью своих влиятельных друзей, потому старый катала не контролировал четко ни своих слов и жестов, ни того, какие маневры пытался совершить Македонский. Не будь он в такой эйфории, Аргентинец заметил бы тех, кто повел его от автостоянки ко входу, и вычислил того, кто вроде дожидался лифта на шестом этаже, а на самом деле страховал встречу. Но свобода, радость, что он избежал петли, пьянили его, туманили разум, и жизнь виделась ему уже без капканов и ловушек, в ярком свете тех астрономических сумм, что в скором времени раздобудет его друг Тоглар.

Македонский, как и в прошлый раз, находился в номере один. Но сегодня хозяин номера встретил гостя менее любезно и без накрытого стола, но Городецкий не огорчился — рассиживаться тут он не собирался. Предложив жестом Аргентинцу занять кресло, Македонский сразу взял быка за рога: