Рауль Мир-Хайдаров - За все наличными

Однажды Карлен дожидался "гравера" с утра... Судя по тому, как разительно отличался этот Тоглар от того, что покупал армянский коньяк в гостинице "Украина" несколько дней назад, запой у него прошел. От Тоглара в то утро даже на расстоянии исходила энергия: и держался он иначе, и выглядел гораздо моложе, и одет был изысканно — прикид из "Ягуар-стиля" спутать ни с чем невозможно. Карлен сам там впервые по-настоящему прибарахлился на деньги Криса и Абрека. В таком виде, в такой форме Тоглар вполне походил на фальшивомонетчика высокого класса — была в нем стать, манеры человека из этого сословия. И даже эти мелкие, несущественные на первый взгляд детали говорили, что Карлен наконец-то вышел на прямой след.

Когда Тоглар вывел из гаража свой "порше" и направился за город, сердце у Карлена от радости екнуло, он подумал, что "гравер" поехал на подпольный монетный двор, и рванул следом. Когда они въехали друг за другом в Переделкино, Карлен подумал, что если печатный станок находится здесь, то лучшего и безопаснейшего места придумать было просто нельзя, и вновь восхитился Тогларом.

Подкатив к двухэтажному особняку за высоким деревянным забором, Тоглар въехал во двор и надолго исчез в доме. У Карлена машина была напичкана всевозможными приборами шпионского свойства, и перво-наперво он попытался определить, есть ли в доме кто еще — разговор можно было легко прослушать. Но Тоглар в особняке был один: он ясно слышал его шаги, какой-то стук и даже уловил мелодию, которую "гравер" пытался насвистывать, судя по всему, медведь с его ушами дела не имел. Карлен ожидал, что через час-полтора где-нибудь в подвальном отсеке загородного дома заработает печатный станок, — и это он мог с уверенностью зафиксировать, потому что такой агрегат потребляет огромное количество электроэнергии, и он эту разительную перемену в сети засек бы сразу. Но прошел час, два, а умный прибор не подавал никаких признаков жизни. Тогда Карлен отъехал подальше и, приметив безлюдную стройку — окна второго этажа особняка Тоглара выходили как раз на недостроенную виллу, — поднялся на второй этаж и стал осматривать в мощный бинокль дом, в котором исчез "гравер". Карлен сразу наткнулся на Тоглара: тот стоял в большой, прекрасно освещенной комнате у мольберта и увлеченно рисовал. Татлян даже видел, как он что-то с увлечением напевал или насвистывал.

В тот же день поздно вечером Карлен снова вернулся в Переделкино: его не оставляла мысль, что подпольный монетный двор все же находится в подвале особняка. Прежде чем ехать, Карлен-Норман позвонил Тоглару домой и, убедившись, что тот у себя, быстро рванул в писательский городок. Погода, холодный осенний ливень и кромешная тьма самых коротких суток в году — все благоприятствовало тайному визиту в пустой загородный дом. В разведшколе их научили многому, и любой домушник, квартирный вор позавидовал бы способностям Карлена. В особняк он проник без труда, пробыл там почти два часа, время от времени названивая Тоглару на Кутузовский по сотовому телефону и убеждаясь, что хозяин дачи находится в тепле и уюте своего сталинского дома. В то, что печатного станка здесь нет и не было, он поверил скоро, все оставшееся время он упорно искал тайники, где могли быть спрятаны деньги или какие-нибудь бесценные клише для печатания долларов, но и в этом ему не повезло. Зато с полчаса он с удовольствием пробыл в мастерской, осмотрел работы, обозначенные раз-машистой подписью "К. Фешин", -чувствовалась твердая рука, зоркий глаз и обостренное чувство цвета, он бы сам с удовольствием приобрел работы знаменитого "гравера". В разведке, как и в науке, существует понятие "отрицательный результат", ему порою рады не меньше, чем положительному исходу. Уходя, Карлен на всякий случай навтыкал кругом "жучки" для прослушивания, словно чувствовал, что тут грядут важные события.

Более ясная картина вырисовывалась после прослушивания телефона Аргентинца, близкого друга и соратника Тоглара. Тот, оказывается, крупно проигрался и метался по Москве в поисках денег — Городецкому нужно было добыть аж четыреста тысяч. Если бы станок у Тоглара был бы под рукой, то какие проблемы: поработай два-три часа и выручи кореша. Отчаянное положение Аргентинца косвенно подтверждало, что ни денег, ни станка у Тоглара под рукой нет.

Иногда Карлена так и подмывало посвятить в свои планы друзей-гангстеров с четвертого этажа, разработать с ними план и выкрасть Тоглара, чтобы выжать из него все тайны, связанные с фальшивыми долларами. Но благоразумие брало верх, внутренний голос шептал ему: "Не спеши, ты вышел на самого "гравера", жди терпеливо своего часа. Рано или поздно Тоглар пойдет к своему станку или к своим хозяевам, а может, компаньонам, если таковые есть, и будет просить или попытается отнять то, на что имеет право". "Граверы" никогда не меняют профессии и, как правило, люди жесткие. Таким в последний раз и показался ему Тоглар.