Андрей Курков - Город для отдыха героев враждующих армий

 обернулся и тут же увидел недалеко от себя, на невысоком холме девушку,

 черная косичка волос которой торчала вверх. На руках она держала маленькую

 рыжую собачонку. На лице ее не было улыбки.

 Я остановился. Показалось, что расстояние между мной и каждой из

 девушек было равным, но Ирина шла мне навстречу, а та, вторая, имя которой

 я не знал, стояла на месте и взгляд ее, словно сотканный из безразличия и

 одиночества, пронизывал меня насквозь, пропитывал мои чувства жалостью к

 ней, жалостью, в которой она, возможно, и не нуждалась.

 Но Ирина приближалась, и я уже мог считать, сколько шагов осталось ей

 преодолеть, чтобы дотронуться до меня.

 И она дотронулась, она взяла меня за руку, и я послушно пошел за ней,

 все еще кося взглядом на ту, оставшуюся стоять. И слышал как отрывисто и

 кратко взвизгнула собачонка - может быть ее хозяйка, повинуясь собственным

 мыслям, совершенно случайно, но довольно больно ущипнула ее?!

 А я шел за Ириной по зеленому лугу и слышал звуки из жизни насекомых,

 и вылавливал взглядом среди зелени желтые пятна одуванчиков.

 И вдруг услышал вокруг себя леденящий топот марширующих ног, обутых в

 тяжелые походные ботинки. Бросал взгляд на Ирину, но она, казалось, ничего

 этого не слышала. А топот тем временем нарастал, и я даже сквозь сон

 почувствовал, как меня бросило в холодный пот, и наволочка, и простыни

 мгновенно пропитались им и я заерзал от неприятных ощущений, не будучи в

 состоянии проснуться в той степени, когда движения тела тебе полностью

 подчинены. Так мой сон неожиданно превратился в заурядный кошмар,

 продержав меня в том состоянии до утра.

 А утром в окно снова светило добродушное солнце, и начинавшийся день

 ничем не отличался от предыдущих.

 Айвена в кровати не было, и я подумал, что он вовсе не приходил в

 номер - может быть так и заночевал у генерала, а может быть, после моего

 ухода они со всей серьезностью разрабатывали план действий на сегодняшний

 день?! Во всяком случае, если в городе к тому утреннему часу что-то и

 происходило, то лишним шумом оно явно не сопровождалось.

 Выйдя на улицу, я тут же обратил внимание на развешанные на дверях и

 стенах домов листки бумаги. Только начав читать один из них, я сообразил,

 что это и было то воззвание, или, если быть точнее - декларация о