Андрей Курков - Город для отдыха героев враждующих армий

 повернулся и пристально смотрел на Феликса. - Просил! Но ты отказал! И

 совершенно зря!..

 Уловив после этих слов странные взгляды гостей на себе, генерал

 поспешил объяснить:

 - Я хотел высушить ее и оставить на память, как свидетельство его

 подвига, но Феликсу взбрело в голову похоронить ее со всеми воинскими

 почестями... И я пошел у него на поводу. Мы заказали маленький гроб,

 положили туда его ногу и забили гроб гвоздями, а спецкоманде объявили, что

 там останки убитого разрывом снаряда офицера... Ну, а действительно,

 сколько вы найдете останков, если снаряд упал прямо под ноги! Шиш вы

 найдете, а не останки! Но, во всяком случае, похороны были торжественные,

 с залпом в небо, как полагается. Феликс плакал, я тоже не удержался от

 слез... Это было просто невероятно - хоронили часть живого человека! Там

 теперь памятник безымянному герою и наверно местные жители приносят иногда

 цветы...

 В глазах у Феликса блеснули слезы. Мне стало как-то не по себе.

 Что-то неладное творилось в желудке, подташнивало, и я стал подозревать в

 этом тушеночный коктейль.

 - Давайте выпьем, друзья! - закончил свой рассказ Казмо. - За

 президента!

 Выпили, хотя я только пригубил. За столом поднялся говорливый шумок.

 Вацлав спорил о чем-то со своим соседом, Тиберий расспрашивал Феликса о

 его жизни. Генерал молча жевал тушеное мясо, заедал его хлебом и взгляд

 его был направлен в сторону горизонта. И был этот взгляд какой-то

 застывший и холодный.

 Я встал из-за стола и подошел к бортику террасы. Внизу на волнах

 качались две яхты. Низко летали чайки, то и дело ныряя в воду и иногда

 выныривая с мелкой рыбешкой в клюве.

 - А ты мне дашь рецепт поросячьих ушек в том соусе?! - донесся до

 моих ушей голос Вацлава.

 Постояв минут пять, я не почувствовал себя лучше и решил уйти. Слава

 богу, никто на меня не смотрел и я, спустившись по деревянной лестнице,

 нашел выход из дома и, перейдя черный мостик, стал подниматься по

 вырезанным в камне ступенькам. Поднявшись к той тропинке, что бежала по

 краю обрыва, я посмотрел на виллу генерала - застолье продолжалось,

 Феликс, выбрасывая вперед свою деревяшку, нес на подносе еще несколько

 бутылок вина, а генерал так же неподвижно сидел, уставившись в горизонт.

 Но только с этого расстояния ничего, кроме крика чаек, не было слышно, и