Андрей Курков - Город для отдыха героев враждующих армий

 но выходит, что... Хотя, может быть, я снова преувеличиваю. Ведь Вацлав

 видел меня с нею, когда мы первый раз говорили о ее жизни... Не мы, она

 говорила, конечно... И он, зайдя, прервал своим появлением наш разговор...

 Ну ладно, у Ирины, так у Ирины.

 Договорившись о встрече, мы встали из-за стола. Вацлав вышел на

 улицу, а я, подойдя к официантке, озадачил ее вопросом:

 - Извините, - обратился я к ней, дружелюбно улыбаясь. - Не мог бы я

 взять с собой один кусочек мяса... слонятины?!

 Она бросила на меня любопытный взгляд.

 - Вам понравилось?! Вы могли бы и здесь съесть еще одну порцию, хотя,

 честно говоря, это не молодая слонятина...

 Я терпеливо улыбался ей в лицо и это возымело действие: она зашла на

 кухню кафе и вынесла мне кусок мяса, пожалуй, вдвое больше того, что съел

 я за завтраком.

 Я взял со стола салфетку и, завернув в нее мясо, вышел на улицу.

 Выходя, я не оглядывался, хотя и ожидал ее вопрошающего взгляда

 вослед мне.

 Идея, которая пришла мне на ум, не была уж настолько странной, но

 именно в тот момент я почему-то подумал, что она не совсем обычна.

 Неся кусок слонятины в правой руке и ощущая его увесистость, я шагал

 по уже знакомой мне "неаккуратной" аллее в сторону заброшенного

 ботанического сада. Шел я, конечно, не к заморским цветкам и деревьям, а

 немного дальше. Я шел в "сад выбеленных костей" - именно так поэтически

 назвал я для себя то место, пребывание в котором так быстро перечеркнуло

 мое тогдашнее настроение. Я шел в вымерший зоосад, чтобы покормить

 единственных его обитателей - серебристых волков. Я шел и думал о гимне,

 но теперь я уже не пытался жонглировать звонкими словами. Я думал о уже

 написанных песнях и для начала перебирал в памяти песни о любви, ибо были

 они, как мне казалось, ближе по смыслу к будущему гимну, чем военные марши

 и прочие нервно-паралитические песнопения, обычно исполняемые мужским или

 смешанным хором.

 Осталось позади раскидистое фиговое дерево, под которым я пил вино из

 одного стакана с будущим президентом. Хорошо бы, чтобы дерево это жило

 подольше!

 Песни о ревности и о несчастной любви я откинул сразу. Я даже не

 предполагал, сколько подобного мусора хранится в моей памяти.

 А вот и ржавые заборы, разбегающиеся направо и налево от меня,

 прячущиеся в кустах и деревьях и умудряющиеся даже ржавчиной своей