Андрей Курков - Город для отдыха героев враждующих армий

 противогаз.

 Уже выходя из номера, я чуть было не упал, споткнувшись о два

 посылочных ящика, оставленных почтальоном под нашей дверью.

 Хорошо все-таки иметь родственников, которые заботятся о тебе, что-то

 присылают, пишут письма...

 Город еще спал - я даже не знаю, почему я проснулся так рано в то

 утро.

 Было так тихо, что я застыдился звука своих шагов, гулко

 разносившегося по улице, и старался ступать мягче.

 Уже изученной улочкой, ведущей вниз, я шел к набережной.

 Солнце только-только стало опускать свои лучи с крыш домов на окна

 вторых и третьих этажей - теперь там, наверно, начинали просыпаться люди.

 А набережная была пустынна, и море, стараясь не шуметь, плескалось

 рядом с песочным берегом.

 Солнце тяжело и величественно поднималось над горизонтом и мне

 показалось, что я вижу, как оно поднимается. Я даже чуть повел головой

 вверх через какую-то минуту - словно провожал взглядом светило,

 стремящееся занять свое царское место на небесном троне.

 На горизонте виднелась малюсенькая точка какого-то рыбацкого баркаса.

 Жаль, не было у меня ни подзорной трубы, ни бинокля. А так хотелось

 приблизить к себе этот баркас и посмотреть на рыбаков, на их улов.

 Баркас уходил вправо, вдоль линии горизонта, и точка его постепенно

 растворялась в этой линии. Я повернулся спиной к морю и посмотрел на гору

 - она вся была в солнечном свете и зелень деревьев своей яркостью

 ослепляла меня.

 И снова пришли мысли о гимне, а с ними - и мысли о человеке, для

 которого и о котором этот гимн должен быть написан. И мысли эти не были

 мне приятны. Но, терпеливо задумавшись, я снова искал слова, а слова

 словно избегали меня. И было тихо вокруг, и в городе, и над городом. А

 потом, буквально через несколько минут, странный звук перечеркнул тишину,

 раздавшись у меня за спиной. И я, напуганный, резко обернувшись, увидел

 мужчину лет сорока в черном рабочем комбинезоне с метлой в руках. Метла

 ритмично шуршала по асфальту набережной, а мужчина на мгновение остановив

 на мне свой, как мне показалось - грустный, взгляд, сам не остановился и

 продолжал двигаться вдоль набережной.

 Я еще долго смотрел ему вслед, а солнце тем временем поднималось и

 проснувшийся город шумел обувью спешащих к завтраку героев. Горизонт был