Алексей Недлинский: Поселение

Незамысловаты. Но мне - вовек не освоить. Главная задача - чтоб девка прониклась: никуда ей не деться. Все уже за нее решено. Просто руки пока не доходят до последнего и решительного - есть поважнее дела. Покапризничать может для самоуважения, но серьезное противодействие даже предполагать смехотворно.

(Универсальное средство, возьми любой организм с женской психикой: скажем, народ или, для наглядности, очередь - срабатывает безотказно. Попробуй хоть заикнуться, хоть взглянуть вопросительно - такой гундос поднимут! А просто подойди и бери, что надо, - побухтят - и всё.) Нет, я так никогда не смогу. И вообще, усматриваю тут непростительный промах натуры. Ладно я, горбатый, - давно могила плачет, но ведь в большинстве-то мы волей-неволей делаемся, какими нас женщины хотят (безотчетно, маткой). Но женский инстинкт простирается всего на одно поколение. Ну да, с толстокожим, нахрапистым - оно надежнее размножаться. Всех кругом распихает, передавит, но отпрыска своего обеспечит. Только не обернулось бы все это очередной всероссийской разборкой, резней и пальбой - через два поколения. Не с трехлинейками уже, не с шашками наголо, а с системами "Град" и ковровым бомбометанием - или что к тому времени изобретут.

Господи, вразуми ты баб - пусть зашуганных любят! Впрочем, бабу-то можно образумить, она и полюбит, да отдастся все равно деловому-крученому: матку не переделаешь. Влипли мы, ребята, с этой эмансипацией! Но узбека послушаешь - ясно: и без нее нельзя. Заколдованный круг.

- Поздравь, Леня, свершилось! - Ванька, на шконку мою присев, дней через пять.

- Поздравляю.

- Рассказать? - чувствую: распирает парня.

- Не надо.

Прав был Сандро - на полотне им самое место. Не надо красавиц в трехмерность выпускать - это их, наоборот, только сплющивает.

ХXXV

Таинственная штука - радиация. Вот эти микродозы посылочные - то вешаться Гарик собирался, а теперь, сам признается, дымит у него круглосуточно, как у селезня.

(Дарю идею сексопатологам.)

- Эх, мне бы Лебедиху сейчас - до корней волос бы продрал, чтоб кричала: "Больше не надо!" Ой, утопист! Кто, когда от бабы подобное слыхивал?

Лебедиха уже далеко - так он к продавщице поселковой приладился. В поселке два лабаза, когда оба работают - зэкам только в нижний позволено: сегрегация. Вот в нижнем-то и торгует тетя Нюра, пышная бабуся, божий одуванчик. Год уже на пенсии, но 60 рэ ее не устраивают, дочке хочет помогать.

- Гарик! Там уже зарубцевалось все, опомнись!

- Ничо, ничо, Ленчик. Не понимаешь ты: самый цимус, еще не один лежак под ней раскачать можно! - Ну, гон у парня, натурально. - Идем за макаронами. Посидишь на шухере, пока я пошурую, шумнешь, если что.

Нашел дуэнью! Ладно, сижу на крылечке - пусть друган покуражится. Рядом щебечет стайка пахнущих мочой ребятишек. Двоих знаю: дочь Сумарокова, Ксюша, и Павлик, сынишка зэка-кразиста. Третий, самый мелкий, замурзанный - неизвестно, чье потомство. Кричат - заспорили о чем-то на великом-могучем. То есть матюками в основном - нарочитым выговором возвращая им первозданную непристойность. Влияние улицы, как Райкин комиковал. А правда, бес его знает, где они набираются, вся улица-то - десять дворов. Впрочем, с миру по нитке... Я сам, помню, в детстве неплохо владел, но думал тогда, что мат - это исключительно мальчишеское озорство, не верил, что взрослые могут так безобразничать.

- Леня! Бугор! Здорово!

О - это мои орлы: Андрюха с Вовчиком - от пилорамы идут.

- Привет! Вы что, в магазин? - собираюсь Гарику стукнуть.

- Нет, просто тебя увидели.

- А чего на пилораме-то?

- Так Юрок исчез второй день. Вчера в будке просидели, а сегодня распихали нас кого куда.

- Исчез? Убежал, что ли?

- Да нет, вряд ли. Он позавчера остался на нижнем, сказал - с кразистом приедет, успеет к поверке.

- И не приехал?

- Ну. Но его вещи вольные, деньги - в бараке.

- Так в Вишерогорске пьет с кем-нибудь.

- Нет, уже там искали сегодня - бесполезно.

- И в Говорухе?

- Конечно. Мухин землю роет - ему еще ЧП не хватало.

- Найдут. Не испарился же. А сами-то что думаете?

Вовчик с Андрюхой переглянулись, почесались.

- Мы знаем. К Ленке он пошел.

- К Ленусе? А она вышла на работу?

- Она уже не на нижнем давно.

- А почему вы решили?

- Он уже ходил до этого. Только, Леня, - пусть его еще хоть неделю поищут - мы отдохнем пока.

- Нет, я сейчас побегу докладную писать. Пусть ищут, конечно.

Юрка нашли не через неделю - гораздо позже. Но отдохнуть моим орлам не дали: уже на следующий день в лес перевели. Те же сто кубов. Но у воды, пожалуй, полегче: