Инна Бачинская - Убийца манекенов

– И то, – согласилась баба Стеша. – Может, оно и так.

И долго еще сидели они, вспоминая старую жизнь, сравнивая ее с новой. Пока не замерзли. Прощались, как будто расставались навсегда.

– Ой, девочки! – вдруг вспомнила баба Поля. – У меня ж стюдень на огне стоит! Выкипел, поди, весь!

Как молодая она помчалась вверх по лестнице. За ней разошлись и остальные.

Холодная зимняя ночь опустилась на город. Он искрился огнями в преддверии Нового года. На площади стояла громадная елка, сверкающая украшениями, серебряным и золотым дождиком, разноцветными гигантскими фонариками. Двухметровый Дед Мороз устрашающей наружности с красным носом и увесистым мешком за плечами строго смотрел на прохожих сквозь круглые очки. Рядом с ним стояла улыбающаяся Снегурочка в голубом наряде, усыпанном блестками. Вокруг елки прохаживался полицейский в тулупе.

К ночи поток зевак на площади иссяк. Стало подмораживать, и посыпался легкий невесомый снежок. Страж порядка топал валенками и по-извозчичьи охаживал себя по бокам руками в больших рукавицах. Часы на здании мэрии пробили двенадцать. Потом час. Город опустел.

В витринах магазинов стояли сверкающие искусственные елки, румяные деды-морозы, нарядные снегурочки и всякая звериная мелочь. Человек в черной куртке и вязаной шапочке, натянутой до бровей, остановился перед витриной бутика «Арлекино». Некоторое время он рассматривал сцену новогоднего бала: елку в глубине витрины и танцующих на ее фоне механических людей – мужчину в смокинге и даму с очень прямой спиной, в длинном бирюзового цвета платье. Две другие дамы в черном и белом вечерних туалетах, щедро увешанные блестящей бижутерией, застыли по бокам, глядя на танцующих. Одна из дам держала в руке фужер с шампанским. Отчетливо были видны пузырьки воздуха в золотистом пластике. Днем куклы оживали и медленно кружились под звуки вальса, покачивая головами. Сейчас игрушки были выключены. Неподвижные, почти в человеческий рост, фигуры застыли с поднятыми руками и неестественно повернутыми головами. Рты их улыбались, невидящие глаза смотрели в пространство.

Человек огляделся по сторонам. Улица была пустынна и тиха. Снег, посверкивая в свете неяркого уличного фонаря и скрадывая звуки ночного города, летел с белесых небес. Он уже покрыл тротуар, деревья, крыльцо магазина. Человек перевел взгляд на витрину. Протянул руку и потрогал стекло рукой в кожаной перчатке. Снова оглянулся и вытащил из-под куртки металлический ломик. Размахнулся и коротко и сильно ударил. Негромко зазвенело разбитое стекло. От круглого отверстия побежала паутина трещин. Человек размахнулся и ударил еще раз. Беззвучно посыпались в снег осколки. Он ударил еще и еще. Когда отверстие стало достачно большим, сунул руку по плечо внутрь и схватил за руку манекен в черном платье, стоявший справа. Опрокинув его, он попытался вытащить куклу через дыру в стекле. Острые края дыры разрезали рукав куртки и, видимо, поранили его. Он вскрикнул негромко, но продолжал тянуть добычу. Через несколько секунд ему удалось вырвать исцарапанный манекен в разорванном платье наружу. Он оглянулся и замер. Казалось, он прислушивается к едва слышным далеким городским шумам или раздумывает над чем-то. И вдруг он стремительно побежал к дереву на краю тротуара. Движения его были поспешны, но точны. Он опасался появления патрульной машины и хотел успеть до ее появления сделать то, что задумал. За ним по снегу тащился длинный блестящий шарф. Прислонив манекен к дереву, человек стал завязывать петлю на конце шарфа. При этом он бормотал что-то себе под нос и все время озирался. Покончив с петлей, он сунул в нее голову манекена и туго затянул. Другой конец шарфа перекинул через нижнюю ветку дерева и резко дернул, подтягивая манекен кверху. Закрепляя, несколько раз обмотал свободный конец шарфа вокруг ветки. Манекен висел, поворачиваясь вокруг собственной оси, до кошмара похожий на человека. Светились в полумраке обнаженные руки и плечи. Невидящие глаза смотрели в небо, красный рот расплылся в бесмыссленно-радостной улыбке. Снежинки белесой пеленой оседали на черном платье.

Человек протянул руку и дернул «молнию». Манекен закачался сильнее и как живой вывернулся из-под его руки. Он все дергал молнию, придерживая куклу другой рукой, но застежку заклинило. Раздался треск ткани. Человек застыл и прислушался – ему показалось, что он слышит шум мотора. Он отскочил, подобрал ломик и отбежал за угол. Остановился и оглянулся. Манекен покачивался на дереве как гигантская елочная игрушка, посверкивая блестками на платье. В конце улицы, слепя огнями, показался черный джип. Мужчина нырнул за угол и помчался. Пробежав до конца квартала, свернул за угол, потом еще раз и еще. Наконец остановился и прислонился к стене дома, выравнивая дыхание. Сунул руку под куртку, потрогал раненое плечо. Поморщился от боли. Внимательно рассмотрел кровь на ладони. Постоял еще немного, поправил под курткой ломик и, не торопясь, пошел к городской площади.