Сергей Соболев: Засланный казачок

Ну а дальше будет видно.

В общем-то, Поплавская сама напросилась на неприятности. Когда Руслану доложили, что Исрапилов просит оказать услугу одной достойной девушке и потребовал, чтобы для нее все было сделано по высшему разряду, он решил навести о ней справки. Когда он узнал, к какой именно семье принадлежит эта самая Поплавская, то сразу сообразил, что удача сама идет к нему в руки и что такой редкий шанс нельзя упускать ни в коем разе.

Остальное, как говорится, было делом техники, благо она за последнее десятилетие им самим и его соплеменниками отработана до совершенства: ради того, чтобы ничто не помешало сделке с выкупом, пришлось не только спешно обрубить некоторые кончики в Кёниге, но и приказать убрать Исрапилова, тем более что деятельностью последнего многие были недовольны.

Руслан уже засыпал, но данное ему от природы звериное чутье заставило его вдруг насторожиться: что-то ему не понравилось в окружающих его звуках… и в следующую секунду он потянулся за "стечкиным"…

Старик Йонас стащил молодого чеченца, обливающегося кровью, с обессилевшей заложницы… сбросил тело на пол, затем, коротко хекнув, как будто колол дрова, воткнул в него вилы-тройчатку еще раз — для верности.

Упершись сапогом в тело агонизирующего чечена, старик — не без усилий — выдернул вилы из спины своей жертвы. Присел на корточки, покряхтывая, что-то ворча себе под нос, затем, нащупав на поясе у того связку ключей, дернул изо всех сил, вырвав ее из ушка вместе с карабинчиком.

— Док ман ранка [50] Дай мне руку (литов.) . , — просипел он. — Ключ!..

У Юлии лицо и грудь были залиты чем-то горячим и липким. Дед, видя, что заложница все еще не пришла в себя, помог ей приподняться, а затем сильно встряхнул за плечи.

— Вставай, Юлия! — просипел он ей в ухо. — Надо идти… азох’н’вэй!

Старик попытался было своими негнущимися заскорузлыми пальцами открыть ключиком браслет, но не получилось. Юля, успев за эти несколько секунд немного прийти в себя, вытерла липкие от чужой крови пальцы о тряпье, которым был застелен топчан, отобрала у деда ключик… щелк… браслет вместе с цепочкой спал с ее руки.

— Идти! — просипел дед, хватая одной рукой окровавленные вилы, а другой заложницу под локоть. — Быстро… тихо… эйнам! [51] Идем (литов.) .

Юля уже от порога рванулась обратно, вытащила из-под матраса сложенную пополам пачку листов, сунула их себе за пазуху и выбежала из подвала вслед за дедом.

Фонарем старик решил не пользоваться и свет в подвальном помещении, куда они выскочили из камеры, тоже не включал. Да в этом и не было нужды, поскольку Йонас знал и сам дом с хозяйственными постройками и теплицами, и ближайшие окрестности как свои пять пальцев… Они поднялись по каменным ступеням этого большого и довольно глубокого погреба наверх. Старик немного задержался у двери погреба, затем, осторожно открыв ее — тяжелую, обшитую жестью, — вышагнул во двор и следом вытащил за руку в проем заложницу…

На улице было уже довольно темно. Рядом угадывалось какое-то строение, из окон которого, прикрытого ставнями, сочился масляный свет. Чуть сбоку, по правую руку от них, в темноте угадывались очертания не то каких-то густых зарослей, не то вырастающего стеной невдалеке лесного массива…

— Юлия! — просипел старик, показывая рукой именно в ту сторону, куда она как раз смотрела. — Тян… лес… эйк!.. [52] Там… иди! (литов.)

Сказав это, он легонько толкнул ее в спину.

— Ах ты сука!! — Из распахнувшейся во двор двери вместе с этой репликой и легшей ему под ноги световой дорожкой чертом вылетел один из чеченов. — Ах ты, сволочь… старик! А ну назад!! Стойте, мать вашу!..

— Беги, Юлия! — крикнул дед, не оборачиваясь к девушке. — Беги в лес…

Взяв вилы за держак двумя руками, старик попытался пырнуть ими в бок выскочившего из дома чеченца, но налетел на автоматную очередь: раскаленная струя свинца, ударившая в грудь, остановила его, опрокинула на землю…

— Не стрелять! — крикнул другой чечен, выскочивший через сени во двор. — Смотри, не зацепи девушку!.. Где она?

— Вон… к лесу побежала!

— Айда за ней! — крикнул чечен, перекидывая "калаш" в правую руку. — Догоним… никуда она от нас не уйдет!

Семенова, наблюдая со своего НП за усадьбой в ночной оптический прицел, окрашивающий попавший в его поле зрения мир в блеклые серо-зеленые тона, вдруг заметила два человеческих силуэта, выросших возле старого каменного дома, за которым она следила, словно из-под земли. А следом, не успела она еще сообразить, что за люди возникли возле усадьбы, тишину разорвала плотная автоматная очередь…