Атанас Мандаджиев - Чёрный листок над пепельницей

Впрочем, вы сейчас сами убедитесь, что у меня были все основания для любопытства. Перехожу к фактам. Ну, мы уже едем по городу, мы почти в центре, а она неподвижно сидит в машине, словно ничего вокруг её не интересует. Вот сейчас-то, думаю, я её и высажу. Но вместо этого я говорю ей: «Где вы живёте? Я отвезу вас». — «Давайте через туннель». Ни намёка на благодарность. «Хорошо, тогда показывайте дорогу». И вот, когда мы оказались на маленькой улочке Леонардо да Винчи, она, резко бросив мне: «Остановитесь здесь», попыталась открыть на ходу дверь и выпрыгнуть из машины. Меня это, признаться, удивило — обычно пассажир предупреждает водителя о приближении к месту остановки. И я подумал: «Врёшь, милая, живёшь ты где-нибудь совсем в другом месте, просто вдруг представила себе, какие сказки будут рассказывать квартальные сплетники, если увидят тебя в чужой машине. Да и зачем мне знать твой точный адрес, а вдруг я нахал…»

Я остановился возле тротуара, руки с руля не снял, словно говоря: «Вот выпущу тебя и сразу же двинусь, так что страхи твои, малышка, совершенно напрасны…» Она резко открыла дверцу, спустила свои длинные ноги наружу, схватила сумку, быстро оглядела пустую улицу и побежала назад, так что я видел только её спину. А через несколько секунд она, как кошка, которая удирает от погони, нырнула в подъезд пятиэтажного дома. Наверно, сейчас её будут ругать мама с папой: где была, с кем, что делала?… Что ж, если бы больше заботились о её воспитании, ничего такого бы не было. Но эти невероятно тоскливые глаза… Нет, тут кроется что-то непонятное, зарытое очень-очень глубоко. Ну ладно, всё минет и перемелется, надо думать о дороге, а человеческие драмы скрываются за каждым окном. И я нажал педаль, чтобы включить первую скорость, зарекаясь когда-либо делать подобные глупости, тем более что мотор едва тянет.

В общем, даю гарантию, что ничего бы не произошло, если бы тут не вмешался его величество Случай. Мне вдруг ужасно захотелось проверить манометром шины, особенно на переднем правом колесе — уже несколько дней эта шина потихоньку пропускала воздух. Вот теперь слушайте внимательно! — Гео не выдержал, закурил и, прикрыв глаза, словно от усталости, облокотился на спинку стула.

— Я очень внимателен, я весь превратился в слух, — нетерпеливо произнёс майор. — Ты вылез проверить шины и…

— И вижу — та же девушка, те же глаза… смотрят на меня с некролога, приклеенного к фонарному столбу [1] В Болгарии принято печатать и расклеивать небольшие афишки-некрологи в память о родственниках и друзьях. ! Смотрят на меня её особенные глаза и как будто уверяют: «Это я! Ты не ошибся»…

— Ну тебя совсем! — Цыплёнок оцепенело втянул круглую головку в плечи. — Ты меня просто пугаешь…

— Да? А что же должен был почувствовать я?! Минуту назад я сидел рядом с ней, плечом к плечу, видел, как она напряжённо дышит, как от дыхания поднимается и опускается её блузка, слышал, хоть и мало, её голос, наслаждался, хотя и подсознательно, её ловкостью и гибкостью, когда она выскочила из машины и побежала назад, радовался её свежести, молодости, которые могли навеять какие угодно мысли, только не мысли о смерти, и вдруг — «год со дня трагической смерти…» С ума сойти можно! Я решил, что меня хватил солнечный удар, и опять уставился на некролог.

Ну конечно, она! Такие глаза долго не забудешь и не спутаешь ни с какими другими.

Гео Филипов сунул руку во внутренний карман помятого пиджака, вытащил сложенный вчетверо листок и подал его майору:

— Вот, отодрал на прощанье точно такой же от другого столба, на всякий случай. Я знал, что вся эта история не оставит меня в покое. Мне как будто объявили шах…

— И вправду, красивая девушка, — промолвил Цыплёнок, внимательно вглядываясь в изображение на некрологе. Потом стал читать вслух, соблюдая интонацию и акценты соответственно перемене шрифтов:

ГРУСТНОЕ ПОМИНАНИЕ

Прошёл тяжкий год со дня трагической

Смерти Эмилии Нелчиновой, 18 лет.

Эми, дорогая Эми!

Беспощадно к людям время.

Поглотило злое море,

Принесло тоску и горе…

Сердце друга не забудет.

Безутешно плакать будет…

От опечаленных

— Но и её глаза плакали, — Гео коснулся указательным пальцем портрета. — Голову прозакладываю — у неё, у живой (Гео выделил это слово) глаза плакали…

— А почему не предположить, что это сёстры, ведь иногда сёстры очень похожи друг на друга.