Дмитрий Герасимов - Если небо молчит

– Бу-бу-бу, – донеслось до него из-за плотного оргстекла.

– И тебе – здравствовать, – кивнул Танкован, досадуя, что пришел на работу не первым. – Кофе хочешь? – Он изобразил пальцами, будто держит горячую кружку, и потряс ею над раскрытым ртом.

Соня замотала головой.

– Бу-бу-бу-бу…

– Как хочешь, – пожал плечами Максим.

Его удивляла и даже восхищала эта невзрачная на вид девушка, чья головка, перетянутая проводами черных непослушных волос, стоила хорошего «Пентиума» последнего поколения. А то и – двух. Золотая медалистка, окончившая школу в неполные четырнадцать, а институт – в девятнадцать лет, успевшая нахватать кучу наград и премий ведущих компаний и известных фондов, Соня Банштык по справедливости считалась компьютерным гением. Танковану иногда казалось, что она вообще не человек, а машина, ежеминутно переваривающая терабайт информации, моделирующая десятки программ и совершающая сотню мыслительных действий одновременно, способная обходиться без перезагрузки, без сна, без еды и даже без кофе (как сейчас!). «Интеллект сервис» заполучил ее год назад, заплатив Международному центру компьютерных инноваций, где тогда работала девушка, кругленькую сумму. По слухам, самой Сонечке от этой сногсшибательной сделки не досталось ни копейки. Ее просто купили, как машину, как новинку-агрегат с технической выставки.

Танкован вскипятил чайник, насыпал прямо из банки в большую кружку с надписью «Максипес Фик» кофейные гранулы, залил их кипятком и, помешивая ароматный напиток пластмассовой вилкой, заглянул в каморку ведущего специалиста.

– Ты чего так рано? – поинтересовался он. – Думаешь, Лиснянская оценит такое рвение?

– Лиснянская? – Соня округлила черные глаза и тут же спохватилась: – Ах, да! Начальник отдела…

«Потрясающе! – отметил про себя Максим. – Она не всегда помнит, на кого работает. Не удивлюсь, если даже название фирмы ей покажется малознакомым».

– Мне пришла в голову одна мысль, – поделилась девушка. – И я поспешила ее агрегировать и зафиксировать.

– Поспешила, значит? – понимающе кивнул Танкован. – И давно ты ее… ммм… агрегируешь?

– Начала анализ, когда на улице было темно, – улыбнулась Соня. – И сейчас близка к финалу.

«У нее нет часов, – не удивляясь, констатировал Максим. – В самом деле, зачем они ей, если существуют только два времени суток: «когда темно» и «когда светло»!»

– И что за мысль? – без интереса спросил он и тут же пожалел об этом.

Девушка просияла. Упругие косички задрожали, подобно антеннам игрушечного внедорожника с дистанционным управлением.

– Представляешь?! – воскликнула она, вскинув руки ладошками вверх на манер Шивы, – например, если юзер занесет вирус в Сеть, то публикация программ работы с электронной почтой, а возможно и всех приложений – большой геморрой. Но можно использовать локальные почтовые агенты, если иметь возможность редиректа контента совместно с одной крохотной программкой, которую я набросала, для перенаправления приложения, запускаемого с устройства клиента, на наш сервер. При щелчке пользователя на прикреплении к письму в локальном приложении оно запускается в приложении, опубликованном на нашем сервере, ассоциированном с данным типом файла.

– Молодец, – мрачно похвалил Максим. – Но по-моему, где-то что-то такое уже было.

– Наверное, – пожала плечами Соня. – Хотя моя программа – емкая и простая. В конце концов, если она не нужна, то по крайней мере забавна, правда?

Танкован с сомнением покачал головой.

– Не думаю, что Лиснянская – а это, напоминаю, начальник отдела, – найдет в этом что-то забавное. Ей нужен план, Соня. Копирайты, инновации, контракты.

– Неужели ей не интересны задачи и головоломки? – удивилась та.

– Сомневаюсь. – Максим отхлебнул из кружки и лукаво прищурился. – Хотя… Я собираюсь подкинуть ей сегодня одну забавную головоломку. Вот и проверим, как она к ним относится.

– Хорошо, – улыбнулась девушка. – Удачи тебе.

Он проследовал в свою кабинку – последнюю в ряду, пристроил кружку с недопитым кофе рядом с ковриком для мыши и плюхнулся в узкое кресло на роликах. Его рабочий стол почти наполовину занимал компьютер «Эппл» с двадцатидюймовым монитором, на котором в режиме заставки плавала надпись: «Не спи, фон Штыц!» Другая половина стола была заставлена пластиковыми поддонами с внушительными стопками бумаг и папок. На глухой стене справа красовался коллаж, изображающий Билла Гейтса в образе Данаи, отбрасывающей покрывало. Напротив, прямо к стеклу скотчем была приклеена полоска бумаги с утверждением: «Хороший системный администратор после ядерной войны может месяц питаться крошками с клавиатуры и тянуть Интернет из кэша прокси», а чуть ниже – с мольбой: «Интернет-Интернет! Отпусти в туалет!» И постер и глуповатые изречения на стекле достались Танковану в наследство от его предшественника по фамилии Визякин, уволенного Анной Ильиничной полгода назад. Поначалу Максим не сдирал их со стен своей каморки, потому что «чтил память безвременно изгнанного коллеги», а потом просто привык к ним и перестал замечать.