Дмитрий Герасимов - Если небо молчит

Очутившись у дверей, он спешно приложил к гнезду автоматического замка магнитную таблетку, оказавшуюся на связке ключей, и юркнул в подъезд.

Михеева была уже дома. В прихожей горел свет, а из кухни доносилась негромкая музыка. Работала радиостанция «Серебряный дождь».

– Кто там? – раздался голос адвокатессы.

«Что, еще кто-то может быть с ключами от твоей квартиры?» – зло подумал Максим, стряхивая с себя капли на половик, а вслух откликнулся:

– Я!

Она появилась в дверях, помешивая ложечкой в пузатой керамической чашке, и неодобрительно покачала головой:

– Вы с улицы или из душа?

Адвокатесса выглядела по-домашнему: белоснежная просторная футболка чуть выше колен и короткие сиреневые лосины. Светлые волосы зачесаны назад и зафиксированы красивым ультрамариновым обручем со стразами. Очки болтаются на мягкой серебряной цепочке на груди. Лицо, как всегда почти не тронутое косметикой, теперь, без очков, лишилось налета официальности и деловитой холодности и стало беззащитным и немного растерянным.

«Так – лучше», – отметил про себя Танкован.

– Ливень застиг меня в ста метрах от дома, – пояснил он, виновато ежась. – Поэтому от настоящего душа – горячего и обильного – я бы не отказался.

– Ванна свободна, – пожала плечами Михеева и, повернувшись, исчезла на кухне.

– А еще – от кофе с коньяком и буженины с салатом! – запальчиво крикнул ей вслед Танкован.

Адвокатесса снова выплыла в холл. Ее бесцветное личико изобразило удивление.

– Столоваться все-таки давайте раздельно, – заявила она. – В вашем распоряжении – плита, микроволновка и посуда.

– О’кей, – согласно кивнул Максим. – Не премину воспользоваться всем, что в моем распоряжении. Пожарю на плите замшевые мокасины, потом доведу их до кондиции в микроволновке и выложу на фаянсовую тарелочку. Вы не голодны? Могу предложить вам каблук и пряжечку – на закуску.

Татьяна перестала помешивать в чашке, посмотрела на него с еще большим удивлением и даже надела на нос очки.

«Так – хуже!» – незамедлительно констатировал про себя Максим.

– Вы со мной разговариваете таким тоном, – надменно произнесла Михеева, – будто я виновата в том, что вам нечего есть.

– В моем тоне не было даже намека на это, – заверил он. – Ядействительно чертовски голоден. Стакан воды в «Ланселоте» – вот весь мой сегодняшний рацион.

Но мне бы и в голову не пришло вас в чем-то упрекать. Напротив, я искренне признателен вам за все, что вы сделали и делаете для меня.

– Хорошо, – одобрительно кивнула адвокатесса, словно похвалила трехлетнего мальчика, который самостоятельно пописал в унитаз и не промахнулся.

– Но мне казалось, – продолжал без смущения Максим, – что после того, как вы мне великодушно предложили кров, я могу рассчитывать и на скромный ужин. – Он невинно поморгал. – Можно даже не при свечах.

Татьяна усмехнулась.

– Дайте попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде! – беззлобно передразнила она.

– Хоть чаю нальете? – взмолился Танкован. – Без сахара.

– Ладно, – Михеева опять сняла очки, – так и быть, накормлю вас. Только давайте не превращать это в правило.

– Давайте не превращать, – послушно согласился он. – Кроме того, я неприхотлив. Мне разносолы не нужны. Сойдет крохотная куриная ножка с гарниром из овощей, авокадо и креветки в кляре, а также бифштекс – только хорошо прожаренный! – с картофелем фри и салат из крабов с перепелиными яйцами. И насчет коньяка я пошутил – вполне достаточно бутылки красного вина урожая восемьдесят девятого года.

– Сейчас посмотрю, – вздохнула адвокатесса. – Кажется, у меня остались микомсовские сосиски. – И она скрылась за дверью.

«С юмором у дамочки все в порядке», – отметил про себя Максим и, скинув на пороге серые замшевые туфли, ставшие от воды черными и гладкими, пошлепал в носках в ванную комнату.

– Прошу прощения! – задрав голову, крикнул он. – После душа я имею обыкновение ходить по дому в трусах! Уверен, что вам на это наплевать, но решил на всякий случай предупредить!

– Если придете к столу нагишом – останетесь без ужина! – откликнулась Михеева.

Пятнадцатиметровая кухня была обставлена в стиле модерн. Над плитой со множеством ручек и кнопок нависала пузатая хромированная вытяжка. Полочки, шкафчики и пеналы, закрытые матовыми стеклами с напыленным серебряным рисунком, отливали металлическим блеском. Столешница под мрамор соединяла полукругом всю рабочую зону и заканчивалась вместительной раковиной, в которой стояли два пустых стеклянных бокала. Под натяжным потолком горела дюжина галогеновых светильников. Пол, выложенный серой плиткой, сиял ослепительной чистотой, словно хозяйка имела обыкновение завтракать прямо на нем.