Дмитрий Герасимов - Если небо молчит

Максим замялся.

– Что-то не так? – насторожилась Лиснянская.

– Мне лестно ваше предложение, – пробормотал он. – Но сегодня, боюсь, не получится… Понимаете, один человек назначил мне встречу как раз в обеденный перерыв. Это очень важно для меня, поскольку речь пойдет о моих родителях.

– Значит, пообедаем в другой раз, – улыбнулась Анна Ильинична. – Ступай, работай.

В полдень один из сотрудников отдела вывалил на рабочий стол Танкована толстенную папку с бумагами.

– Лиснянская распорядилась, чтобы ты проверил эти документы до конца дня, – пояснил он.

– Начинается… – вздохнул Максим. – Этот обед мне еще икнется.

– Что? – не понял сотрудник.

– Скажи, что я все сделаю, – буркнул он.

В два часа Максим выключил компьютер, захлопнул папку, подхватил шлем и спешно двинулся к выходу. На пороге возникла Лиснянская.

– Опоздаешь с обеда хоть на минуту – будешь уволен, – холодно предупредила она.

– Буду вовремя, Анна Ильинична, – пообещал Максим и добавил шепотом: – А вот завтра, если и опоздаю, то вместе с вами.

На круглом лице начальницы появилась презрительная гримаса, но Лиснянская ничего не ответила. Она проглотила эту фамильярность.

На улице, миновав ворота центрального входа, Максим огляделся по сторонам и в сердцах пнул ногой «Ниссан»:

– Ты у меня скоро по-другому запоешь, сучка, – процедил он, потом оседлал мотоцикл, еще раз сверился с бумажкой и, крутанув ручку газа, вихрем вылетел со двора.

Дом, указанный в адресе, представлял собой П-образную двенадцатиэтажную постройку, выходившую фасадом на проспект Андропова, а подъездной стороной – на маленький скверик с детской площадкой, низкорослым кустарником и дюжиной тополей. Огромная кирпичная арка служила единственным въездом во двор и, соответственно, выездом со двора на улицу, поэтому под ней постоянно собиралась вереница ревущих машин, пытающихся разъехаться в разные стороны. Жилые подъезды с тыльной стороны здания соседствовали со служебными выходами из магазинов и складов. Здесь круглые сутки кипела жизнь: рычали грузовики, гудели легковушки, ругались люди, а в воздухе плавали запахи жареной картошки, протухшего мяса и хлорки.

Максим зарулил в арку, дважды объехал по периметру двор, подыскивая место для парковки, и наконец остановился с тыльной стороны продуктового магазина у самого пандуса, по которому грузчики затаскивали в подсобные помещения ящики с мороженой рыбой.

Второй подъезд. Нехитрый код домофона: «1 3 5».

Возле хлопающей двери лифта, со стальной сеткой и крохотным окошком, Максим замешкался. У него вдруг отчаянно заколотилось сердце. А вдруг это ловушка? Что, если обещанный разговор о родителях – лишь приманка, а на самом деле странный незнакомец в черном костюме попросту устроил ему западню?

Он вдруг отчетливо представил себе стальной взгляд Коржа. «Я отомщу Танковану! Я уничтожу этого подонка!»

В то же время очень много странностей в поведении Свирского. Он не боится выглядеть чокнутым, эпатажным и даже злым, а ведь когда расставляют силки и заманивают в капкан, обычно, наоборот, стараются казаться простыми, убедительными и дружелюбными.

Что он там болтал? Какую-то чушь, выдаваемую за аллегорию. Ему нужен бампер от машины Максима… Полная ерунда. А что в его словах имеет смысл? Сырой Яр! Сработало как пароль. Вот почему Максим поверил этому типу. А тот, отвечая на вопрос о здоровье родителей, напустил туману: «Пока все в порядке, но…» Что значит – «пока»? И что следует после «но»? Похоже, Свирский дал ему понять, что со стариками может что-то случиться и от Максима, от какого-то его решения зависит их судьба, а может, и жизнь. Смахивает на шантаж. Неужели все-таки Корж?!

Квартира номер сорок три оказалась на шестом этаже. Максим поднимался пешком, чтобы не промахнуться. Запыхавшись скорее от волнения, чем от подъема, он остановился перед гладкой деревянной дверью из мореного дуба с круглой шершавой ручкой и прислушался.

Свирский явно был дома не один.

– Обними меня покрепче! – потребовал женский голос. – И поцелуй…

Танкован поморщился. Какого черта этот тип назначил ему встречу на четверть третьего, если у него романтическое свидание?

– Я хочу тебя, – не унималась женщина за дверью.

– Потерпишь, – буркнул Максим и надавил кнопку звонка.

По квартире разлилась соловьиная трель. На мгновение за дверью воцарилась тишина, а потом до Танкована донеслись странные чавкающие звуки, переходящие в прерывистое оханье.