Дмитрий Герасимов - Если небо молчит

– М-маа-ээ…

Наконец громоздкая коляска сдалась и нырнула внутрь. Блатов галантно помог даме войти следом и, прежде чем самому запрыгнуть в салон, коротко бросил водителю:

– Район «Старая мельница». Гостиница УЮТ.

Когда за ним захлопнулась дверца и микроавтобус дернулся с места, Максим ошеломленно перевел взгляд на Татьяну.

– Что… он сказал?

– Ма-э, – пожала плечами она.

– Нет, не инвалид, а рыжий гад. Он сказал – гостиница УЮТ, я не ослышался?

Михеева ахнула.

– Может, это другой УЮТ? – неуверенно предположила она.

– Район «Старая мельница»! – воскликнул Танкован и обреченно уронил руки. – Обложили со всех сторон. Блатову мало, что он сам как стикер на моей заднице! Он еще и подружку с сорокалетним дитем ко мне приклеил!

– Ну, это форменное свинство! – возмутилась Татьяна. – Что, в городе других гостиниц нет? – Она погладила мужа по руке. – Ты только не нервничай. Как приедем – попроси родителей, чтобы отказали в постое этим… турыстам.

Ульяна Юрьевна и Семен Романович Танкованы встретили молодых у порога своего дома хлебом-солью.

– Надо же! – восхитилась Михеева. – В Сибири еще остались старые добрые традиции. Так здорово!

Она бережно отломила кусочек, макнула в соль и с удовольствием сунула себе в рот. Максим, ухмыляясь, сделал то же самое.

– Добро пожаловать! – Ульяна Юрьевна поклонилась и, виновато улыбаясь, смахнула слезу.

– Ну чего ты, ма? – нахмурился Максим. – Все же в порядке. Мы приехали.

– Наш дом – это ваш дом! – воскликнул Танкован-старший и тоже поклонился.

– К чему эти церемонии? – Максим был явно смущен. – Ну что вы, ей-богу?

– Здравствуйте! – Михеева поклонилась в ответ. – Я – жена вашего сына. Меня зовут Татьяна.

– Добро пожаловать в нашу семью, Танечка! – торжественно произнес Семен Романович.

– Милости просим! – подхватила Ульяна Юрьевна.

В гостиной она не отходила от сына ни на шаг.

– Возмужал-то как, Максимка! Настоящий красавец! И стать, и ум – все при нем!

– Да брось ты, ма, – отмахнулся тот. – Что вы с батей все кудахчете, как наседки? Стыдно, право! Татьяна подумает, что я маменькин сынок.

– Правильно! И – папенькин! – засмеялся Танкован-старший.

– Он у вас серьезный и важный. – Михеева, улыбаясь, ткнула мужа пальцем в плечо. – А в душе еще ребенок.

– Ах, как это верно! – хлопнула в ладоши Ульяна Юрьевна. – Все тот же милый, добрый и немного застенчивый мальчуган.

– Ну? – Максим насмешливо сложил руки на груди. – Не надоело чепуху молоть? Нашли застенчивого мальчугана! – Он задрал голову. – Мы наверх? В мою комнатушку? Или поселите нас по-царски – в гостиной?

Ульяна Юрьевна горделиво приосанилась:

– У вас – апартаменты люкс! Лучшая комната в доме. Просторная, светлая и со своим санузлом!

– Бывшая батина мастерская! – вспомнил Максим. – Надеюсь, там не воняет ацетоном и мастикой?

– Там все – шик-блеск! – заверил Семен Романович. – А кровать – вообще загляденье! Пять человек с раскинутыми руками поместятся.

– Пять человек? – улыбнулась Михеева. – Вы к нам еще троих подселите?

– Это я фигурально, – смутился мужчина. – Никаких подселений. Комнат на всех хватит с лихвой. – Он вдруг перешел на заговорщицкий шепот: – Вообще, нам в последние дни везет! Не иначе как вы с собой удачу привезли! Вчера – два постояльца. Сегодня – еще трое.

– Кстати, – нахмурился Максим. – По поводу этих последних троих…

– Госпожа Робаровская с сыном, – подсказала Ульяна Юрьевна. – И очаровательный Дмитрий Владимирович Блатов.

– Ах, он уже очаровательный? – воскликнул Максим. – Прибыл на полчаса раньше нас и уже всех очаровал! – Он взял мать под руку. – Слушай, ма… Такая просьба… Несколько необычная. Ты не могла бы этой троице вежливо так отказать?

– Что? – удивилась она. – Как это – отказать?

– Ну, извиниться и попросить переехать в другую гостиницу.

– Что ты, сынок! – Ульяна Юрьевна испуганно замахала руками. – Как можно?! Пожилая дама и сын-инвалид. С кресла не встает и не говорит вовсе. У кого рука поднимется выгнать таких? Я их поселила на первом этаже, чтобы коляску удобно было возить.

– А Блатов? – поинтересовался Максим. – Он тоже с кресла не встает?

– Дмитрий Владимирович забронировал номер заранее, – сообщил Танкован-старший. – Позвонил из Москвы и сказал, что хочет жить только у нас! Он намерен провести в Сыром Яру не меньше двух недель.

– Понятно, – вздохнул Максим. – Наш пострел везде поспел.