Дмитрий Герасимов - Если небо молчит

– Эта особа разбудила нас, ворвалась в купе, требуя, чтобы мы убирались вон. – Татьяну трясло от возмущения. – И я хочу знать – на каком основании?

Максим тоже поднялся на ноги и, зло отпихнув Блатова, отправился к себе.

– Я никуда отсюда не уйду, так и знайте! – заявил он. – Даже если придет толпа инвалидов!

Женщина тем временем достала билеты и протянула их оперативнику.

– Вот, пожалуйста. Все – на законных основаниях.

Тот, щурясь, вгляделся в документы и сконфуженно почесал нос:

– Простите, сударыня, но ваше купе там, в конце вагона.

– Странно… – фыркнула та. – Очень странно.

Блатов услужливо развернул кресло.

– Давайте я вам помогу…

– Ну что ж, сделайте милость, – разрешила женщина и первая двинулась по коридору.

Рыжий поспешил за ней, толкая перед собой коляску с хнычущим мужчиной и увещевая на ходу:

– Отдохнете, выспитесь как следует, наберетесь сил, а завтра напишем заявленьице, опаньки?..

Татьяна проводила его презрительным взглядом и хмыкнула:

– Наш оперуполномоченный, наверное, сошел с ума, если потащился за нами в Сибирь.

Максим выглянул из купе.

– Ты сама говорила: он теперь от меня не отстанет.

– Говорила, – согласилась Татьяна. – Но не ожидала от него такой прыти. – Она сложила руки на груди и задумчиво прищурилась: – Хотя знаешь, может, это и к лучшему.

– Ты о чем? – не понял Танкован.

– Хорошо, что он будет рядом, когда мы выведем на чистую воду твоего сыроярского недоброжелателя, – пояснила Михеева. – И помощь какая-никакая, и свидетель в одном лице.

– Ну да, – хмыкнул Максим. – Только если он меня раньше на чистую воду не выведет. Вон, опять пошел «заявленьице» клянчить. Того и гляди или покушение на убийство состряпает, или терроризм.

– Ну, чтобы этого не случилось, у тебя есть я. – Татьяна чмокнула его в щеку. – Пойдем спать, любимый…

– Славный день и веселая ночка…

Спустя сутки с Максимом произошел несчастный случай.

Ночью он побрел в туалет, а когда вышел, решил подышать в тамбуре свежим воздухом. Танкован всегда считал, что ночью хорошо думается, а поезд – лучшее место для таких раздумий. Вокруг – никого, ветер ерошит волосы, пахнет дымком и смолой, мимо проносятся спящие леса и бескрайние черные степи. Бескрайние – как его жизнь.

Он вышел в тамбур, поднял ступеньку и, легко распахнув входную дверь вагона, подставил лицо бушующему эфиру. Молодое тело, обдуваемое ветром странствий, перемен и свершений, трепетало. Глаза слезились от сладкой тоски и смелых надежд. Ему скоро двадцать четыре. Судьба, трепавшая его недавно, как этот ночной ветер, теперь улыбнулась, великодушно позволив расправить легкие и широко раскрыть глаза, устремленные в будущее. Колеса безумствовали на стыках, и наверное, так же сильно, громко и смело колотилось его сердце. Поезд летел навстречу новому дню, а Максим – навстречу новой жизни.

Он не успел испугаться. Он даже не сразу понял, что произошло. Ледяной ужас пронзил все его существо только тогда, когда, чудом ухватившись за поручень, он забился в конвульсиях снаружи летящего вагона. Извиваясь, как червяк на рыболовном крючке, Максим поймал ногой выступ ступеньки, втащил свое тело обратно в тамбур и рухнул на грязный пол, хватая ртом воздух. Он оказался на волосок от гибели, от нелепейшей и жуткой смерти именно в тот момент, когда собирался жить. И от этой мысли становилось страшно. Но еще страшнее было другое! Танкован готов был поклясться, что его толкнули в спину! Он до сих пор чувствовал чью-то руку между лопаток.

Максим вбежал в вагон, распахнул дверь своего купе и бросился к спящей Татьяне:

– Таня! Милая! Проснись! – Его трясло, как в лихорадке. – Умоляю, родная!

– Что случилось? – Михеева рывком села, моргая и пытаясь продрать глаза.

– Меня хотели убить! – закричал Танкован.

– Что?! – Она мигом проснулась. – Убить? Тебя?

– Минуту назад! В тамбуре!

Он дважды рассказал ей о том, что произошло, но она отказывалась верить:

– Это бред какой-то, Максимка… Какая-то чудовищная фантасмагория. Кому понадобилось караулить тебя ночью там, где ты никогда не появляешься, поскольку не куришь?

– Возможно, убийца давно выбирал подходящий момент, чтобы расправиться со мной, – предположил он. – А тут подвернулся удобный случай.

– Какой убийца?! – вскричала Михеева. – О ком ты говоришь?

– А как ты думаешь? – Максим сузил глаза. – Кто в этом поезде имеет причины ненавидеть меня?