Марина Серова: Коготок увяз...

– Ни при чем, – согласилась я, – она «при чем» в другом убийстве. Так вот, я уж продолжу… Почему же ты решил так пошутить?

Он сидел, опустив руки на колени, старательно разглядывая указательный палец правой руки.

– Толик… – тихо позвала его я, – неужели ты не понимаешь, что ей уже не поможешь?

– Она была красавицей, – вздохнул он, – до замужества.

– Знаю, – кивнула я головой, – ты ее очень любил.

– Да, – кивнул он, – очень… Потом появился Борис Рыбкин. И они сгубили Валю, все, вместе с этими братьями!..

Последние слова он выкрикнул в пространство.

– Продолжай, – сказала я.

– Вы все равно не поймете, – махнул он рукой. – Когда ты идешь по школьному саду и видишь, как твой спутник отходит в кусты… А потом идешь за ним и видишь его со своей сестрой… И ты знаешь, что она делает это постоянно, что она вообще потеряла человеческий облик благодаря вот этим чистеньким, смазливым мальчикам… Кстати, Бориса тоже убил я. По счетам надо платить…

Он сидел понурившись. Но мне показалось, что теперь ему стало немного легче.

Совсем немного, но все-таки…

Андрей набрал номер милиции и вызвал бригаду.

Толик понял всю безнадежность своего положения и окончательно поник.

И, черт побери, мне стало его жалко!

Последним приехал Александр Борисович. Он смотрел на Толика долго, стараясь запомнить человека, отнявшего у его сына жизнь.

Когда за Толиком приехала бригада, он спокойно и рассеянно дал надеть на себя наручники и позволил себя увести. В этой покорности была готовность раба принять удары хлыста от хозяина. Может быть, именно поэтому я почувствовала невыносимую тягостность происходящего. Толик не был бандитом. Он был всего лишь жертвой обстоятельств.

Всего лишь…

Я стояла и смотрела им вслед из окна. Александр Борисович подошел ко мне и вздохнул:

– Как страшно, Таня! Но почему мой сын позволил этому человеку убить себя?..

«А почему Валя Рыбкина позволила сделать из себя проститутку?» – хотелось спросить мне.

Я посмотрела в окно, избегая его взгляда. Мне не хотелось говорить, с какими типами дружил «его» Володя. Впрочем, про Бориса он ведь и сам знал…

Я закончила. Мне не хотелось больше говорить. Что толку оттого, что Толик арестован? Братья Зенчики по-прежнему на коне… А значит, Светы Рябовы остаются в опасности. Куда в большей, чем от жалкого Толика. Толик сам жертва. Агрессивная, озлобленная, но он – то самое чудовище, порожденное сном разума. А вот Зенчики – хладнокровны и уверены в своей правоте. Зенчики нам правила игры пусть потихонечку, а диктуют.

Небо потемнело. И вдруг разразилось снегом. Первым снегом… Я люблю смотреть на первый снег. Но сейчас белые хлопья, кружась, падавшие с небес, меня не радовали. Отчего-то, наоборот, стало грустно…

Где-то под этими хлопьями шла женщина в ужасных мужских ботинках. Со сморщенным, а еще так недавно красивым лицом.

Что они сделали с ее жизнью?

История закончилась. Я могла снова взять себе выходной. Я же так хотела отдохнуть…

– А как у тебя дела, Света? – тихо поинтересовалась я у девочки.

– Нормально, – ответила она, улыбнувшись, – большое вам спасибо, Таня!

– За что? – удивилась я.

– Я свободна, и это главное, – пожала плечами Света и, не удержавшись, чмокнула меня в щеку.

Леша стоял недалеко от нас. Он все слышал. Но молчал. Только поглядывал в нашу сторону. Все-таки – какой закрытый парень!

– Лучше всех дела у меня, – сообщила Саша, довольно улыбаясь, – вчера обставили этого противного Шумахера! Так что у меня праздник души!

Я посмотрела на ее сияющую мордашку, и мне стало весело и хорошо. Я улыбнулась.

Все ушли. Остался только Андрюшка. Он сидел на кончике стула и смотрел на меня. Наверное, я позволила себе слишком расслабиться. Потому что, когда он подошел и обнял меня за плечи, я уткнулась головой в его плечо и почувствовала себя маленькой. Как Марья.

– Все в порядке? – спросил он.

– Ага, – кивнула я.

Он вздохнул:

– Куда мы денемся от этого, Танька? Сама понимаешь – это наше с тобой дело.

Я согласно кивнула, подтверждая, что мне некуда деться от своего дела, которое я к тому же любила.

– У меня к тебе есть просьба, – сказала я, – даже две. Выполнишь?

– Выполню, – вздохнул он, – ради тебя я готов на все.

– Помоги Виктору Анатольичу, ладно?

– Хорошо, помогу, – согласился он. – А вторая?

Я улыбнулась:

– Разреши мне в следующий выходной взять Марью…