Мария Брикер - Горькая дольче вита

Настя, рассыпаясь в благодарностях, пожелала доброму киприоту счастливого пути, уверила, что с ней все в порядке, помощь больше не потребуется, так как в этом месте у нее намечается романтическое свидание. Киприот многозначительно пошевелил бровями и оставил Настю одну. Знал бы добрый дядя, какое романтическое свидание у нее тут намечается в ближайшее время!

Настя огляделась и прислушалась. Вокруг ни души. Тихо. Луна ярко освещает только купол церкви и небольшой пятачок перед входом, все остальное тонет во мраке, и совершенно непонятно, куда девать дурацкий велосипед. Не в церковь же загонять! Возникло желание выкинуть его с мыса в море, но Настино внимание привлекли невысокие густые кусты, которые росли справа от храма.

Настя закатила за них ненавистный велик, отошла на несколько шагов и удовлетворенно кивнула: со стороны стоянки не видно, и слава богу. Осталось придумать, куда заныкать айфон Ханны.

Настя включила телефон на запись и положила аппарат в небольшой оконный проем храма, закрытый синими ставнями. Сбегала к кусту, отломала ветку и замаскировала мобильник зелеными листьями. Отошла на несколько шагов. Вернулась, отшвырнула ветку и снова отошла на несколько шагов. Без дополнительной маскировки было лучше. Телефон сливался с темными ставнями окна и не был заметен.

За спиной послышался шорох и что-то звякнуло. Настя резко обернулась – никого. Только ветки кустов слегка подрагивают. Стало страшно. Она стояла и как загипнотизированная смотрела на растительность, ожидая, что оттуда вылезет убийца. Ветки перестали подрагивать, и до Насти наконец дошло, что это велосипед сместился, растревожив кусты, а звякнул звоночек.

Она с облегчением выдохнула, перекрестилась и свернула на каменную тропинку, ведущую к лестнице в келью монахов. До встречи с убийцей оставалось полчаса.

На лестнице было темно. От лунного света ее скрывали скалы, лишь небольшой отблеск от воды освещал ступени. Настя ступала осторожно, чтобы не свернуть шею. Наконец ступеньки кончились, Настя оказалась на небольшом пятачке-платформе, которая вела в высокий грот в скале. Пахло здесь как-то странно – рыбой, сандалом и потухшими восковыми свечами.

Она включила мобильник и, освещая путь экраном телефона, полезла в пещеру. Голубоватый свет выхватил из темноты каменный пол, наскальные рисунки, иконки, спички, связку свечей и… силуэт человека в черном плаще с капюшоном. Человек стоял на коленях к ней спиной, низко склонив голову. Телефон выпал из Настиных рук и потух. Келья погрузилась в темноту. Похоже, она нарвалась на монаха за вечерней молитвой.

– Простите, пожалуйста, что побеспокоила. Я сейчас уйду, – пролепетала Настя по-русски, забыв с перепугу все английские слова. Она пошарила по полу, пытаясь отыскать выроненный сотовый телефон, наконец нащупала его, но свет включить не успела. Монах оказался рядом, зажал ей рот рукой и прижал к холодной стене. Ладонь пахла рыбой, Настя начала задыхаться.

– Тихо, милая. Все хорошо. Не кричи только, – раздался знакомый голос. Ладонь отлепилась ото рта, Настя включила сотовый, трясущейся рукой направила на лицо монаха. В темноте грота и капюшона высветилось зеленоватое лицо погибшего Егора. Настя открыла рот, чтобы заголосить, но рука остановила крик. Вопль застрял в горле пробкой, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Настя хватала воздух ртом, таращилась на призрак и мотала головой.

– Двое суток тебя жду, прикидываясь для туристов монахом-отшельником! Дво-ое суток! – сказал призрак, и в голосе его явно сквозила претензия.

– Егор, ты живой? – пролепетала Настя, практически теряя сознание.

– Пока да, но чуть не умер с голодухи, – пробурчал он. Чиркнула спичка, затрещала восковая свеча, в гроте стало светлее. Егор поставил свечу в расщелину и снова повернулся к Насте. – Неужели так сложно было выполнить мою просьбу и приехать на мыс Святых Бессребреников раньше! Мне пришлось крабов собирать и на церковных свечах жарить, чтобы с голоду не помереть. Сегодня вот рыбу поймал, – похвалился он. – Как тебе, к слову, мой кафтанчик? Выменял у местного батюшки на швейцарские часы.

– Ах ты, сво-о-лочь! Я чуть с ума не спятила от горя! А он тут крабов жарит! – с угрозой сказала Настя и залепила воскресшему звонкую пощечину.

– Рад, что у тебя весла нет с собой, – потирая щеку, сказал Егор и притянул Настю к себе, осыпая поцелуями ее лицо. – Прости, Настенька. Я не мог ничего больше толкового придумать, чтобы обезопасить жизнь твоего мужа. Другого выхода не было, только умереть.