Юрий Тихонов - Следствием установлено…

— Пусть, — раздраженно возразила Вера Владимировна. — Идти у него на поводу? Бросай школу, учись на какого-то там повара. Представить трудно — мой Олежек бегает с черпаком вокруг котлов с борщом и рассольником.

— Извините, но вы мыслите… чересчур прямолинейно. Конечно, котлы обязательно будут, но потом может быть и техникум, и торговый институт, и соответствующие должности, раз уж вы с таким презрением относитесь к поварам, хотя лично я не разделяю вашей точки зрения. Представьте себе его директором ресторана, кафе. По-моему, здорово. Главное, чтобы профессия нравилась. Мне кажется, его по-настоящему тянет туда.

— Может, и тянет, — раздраженно сказала Гагулина. — Скорее всего, вы правы. Но все равно, пусть оканчивает школу, а потом видно будет.

— Вера Владимировна! Как же так, вы мать, а не понимаете, что именно из-за математики, которая ему не дается, и школа Олегу опротивела. Нет призвания — куда же деваться?! А кулинария ему по нраву. Поступит в училище, сам поймет, что среднее образование необходимо. Еще побежит в вечернюю школу, не остановите.

— Думаете, так?

— Уверен. Таких подростков перед моими глазами прошло немало, и мне кажется, что вашему Олегу можно и нужно верить и идти навстречу.

Гагулина встала и подошла к окошку. Олег заканчивал перекапывать последний клочок земли. Заметив, что за ним наблюдают, он неестественно перекосил худые плечи и с преувеличенным вниманием стал разглядывать блестящий кончик лопаты.

— Вот ведь как трудится, — одобрительно заметил Вершинин. — Вы велели?

— По собственной инициативе.

— Вот видите — труд-то он любит, — Вершинин помолчал. — Скажу вам по правде, и у меня не все гладко шло. Родители вознамерились сделать из вашего покорного слуги химика. Модная профессия. Повсюду только и слышно — большая химия, большая химия. В результате я, потеряв два года, ушел с химического факультета. Не лезла в меня эта химия — и все. Поступил на юридический и сейчас доволен, чувствую, что нашел себя. Хотя, честно сказать, при поступлении тоже не знал, правильно ли делаю. А Олег знает, причем твердо, так зачем же мы будем ставить ему палки в колеса? Пусть идет избранным путем.

— Я поняла вас, — Гагулина с благодарностью взглянула на Вершинина. — Мы еще раз посоветуемся с мужем. И спасибо вам за все.

Олег окончил работу: стоял и тщательно счищал щеткой грязные пятна с брюк. На приближающегося следователя посмотрел с надеждой.

— Проводи меня, Олег, — попросил Вершинин. — Вон до той машины, — показал он на поблескивающий свежей краской «Москвич».

— Ща, — сказал Олег, что должно было означать на мальчишеском диалекте «сейчас», положил на крыльцо щетку и поплелся за ним, держа дистанцию в полшага.

Вершинин остановился и дружески обхватил его за плечи.

— Хватит вешать нос, парень. Думаю, волнующий тебя вопрос в недалеком будущем разрешится положительно.

— Ну да! — не поверил парнишка.

— Точно. Обязательно разрешится. Родители твои, по крайней мере, мать, отца-то я не знаю, человек понимающий и отзывчивый. Она пойдет тебе навстречу.

Подросток повеселел на глазах и бодро зашагал рядом.

— А теперь расскажи, что нового произошло тут у вас за последнее время? — изменил тему Вершинин.

— А чё? — вопросом на вопрос ответил тот.

— Глухова-то не встречал?

— Глухова? — переспросил Гагулин и покраснел. — Н-нет, не приходилось.

— Разве? — Вячеслав укоризненно посмотрел на него. — А я считал тебя искренним человеком.

Олег сразу набычился и смолк.

Вершинин разозлился. Взял парня за плечи и тихонько встряхнул.

— Ты, наверно, предполагаешь, что, если скажешь правду, совершишь предательство. Напрасно. Коль твой приятель непричастен к убийству, ты ему только поможешь, а если виноват, то чем раньше мы будем знать правду, тем лучше. Долго прятаться ему не удастся. Через день-два найдем. И подумай, как ты будешь выглядеть тогда. Ведь за ложь спросят. Придется отвечать по закону.

— Видел я его, — едва слышно сказал Олег. — Позавчера видел. Витька чист как стеклышко. Просто он думает, что его считают виновным в убийстве Ханыги, и боится, как бы зря не посадили.

— Это уж наше дело разобраться, кто виновен в убийстве. Зря мы не сажаем. А твоя обязанность помочь нам. Итак, рассказывай. Когда он передал тебе письмо для матери?

— Значит, тетя Клава… Значит, она рассказала? — широко открыв глаза, спросил он.

Вячеслав кивнул головой и подивился наивности подростка, только сейчас понявшего, кем информирован следователь.