Татьяна Полякова - Огонь, мерцающий в сосуде

– Соседка сказала: старик почти не выходил из дома, в магазине и то появлялся раз в месяц.

– Вот видишь... дом на отшибе, и на запах еще долго не обратили бы внимания. Теперь вопрос: кому понадобилось его убивать?

– Ты ведь не меня об этом спрашиваешь? – возмутилась я.

– Конечно, тебя, – проворчал Коля. – Кого же еще? Зачем-то тебе понадобилось его навещать.

Ответить на этот вопрос было совсем не просто, особенно в том состоянии, в котором я пребывала. Надо срочно придумать внятную историю для этого типа... А в голове пусто. К тому же совсем недавно Коля поинтересовался, «откуда такой интерес к дням минувшим», и связал старика с Сериковым. Выходит, ему известно о той давней истории. Успел проявить любопытство?

– Наверное, нужно вызвать полицию, – сказала я, надеясь выиграть время.

– Еще чего, – хмыкнул Коля. – У нас взаимная аллергия друг на друга.

– Но мы не можем оставить труп в доме...

– Мы его уже оставили, – напомнил он. – Полежит чуток, ему все равно, а мне неприятности не нужны.

– Но мы ведь ничего плохого не сделали.

– Точно. Но это еще понадобится доказать. Ты не спешишь рассказывать о старике мне, значит, и на вопросы следователя отвечать вряд ли захочешь.

– Мне нечего скрывать, – запальчиво сказала я.

– Да? Ну, так начинай рассказывать.

– Хорошо, – подумав, кивнула я. – Пусть старика найдет кто-то другой.

– Пусть. Но на мои вопросы все равно придется ответить.

– Можно, ты устроишь мне допрос позднее, меня опять тошнит... – Договорить я не успела, Коля схватил меня за шею и так ее сжал, что уже через мгновение я начала задыхаться, а глаза полезли на лоб. Я попыталась перехватить его руку, но это Колю лишь разозлило еще больше. Когда я мысленно простилась с жизнью, он меня вдруг отпустил.

– Мы можем играть в эту игру до бесконечности, – с кривой ухмылкой заявил он. – Посмотрим, кому она скорее надоест.

– Псих, – прохрипела я, распахнула дверь, надеясь выпрыгнуть из машины, но Коля вновь схватил меня, на этот раз за плечо, больно дернул, и я заподозрила, что на всю жизнь останусь инвалидом. Впрочем, если так пойдет дальше, жить мне недолго.

– И вовсе я не псих, – заметил Коля с обидой. – Немного нервный – это да, не люблю, когда мне голову морочат.

Он потянулся к моей сумке, я запаниковала, вспомнив про газету, но изменить уже что-либо была не в силах. Газету он, конечно, достал. Быстро просмотрел и на статью, разумеется, обратил внимание.

– Сиди тихо, – предупредил он и стал читать. Это не заняло много времени. Закончив чтение, Коля задумался, глядя прямо перед собой, вроде бы забыв обо мне. Я сидела не шевелясь, надеясь улучить момент и выскочить из машины, хоть и понимала: выскочить мало, надо еще успеть добежать до ближайшего жилья, а Коля на машине, да и бегает, наверное, не хуже, чем я. Но попробовать стоит. – Н-да, – нахмурился Коля, сворачивая газету. – Я успел подзабыть об этой истории. Скажи на милость, тебе она зачем?

У меня уже была вполне приемлемая версия, которую я готовилась ему поведать, но тут удача отвернулась от меня, причем резко и, очень возможно, навсегда. Коля достал из сумки мой паспорт и решил в него заглянуть.

– О-па, – пропел он и повернулся ко мне в крайнем недоумении. – Деточка, ты не перестаешь меня удивлять. – Он опять сгреб газету и сверил фотографию. – Откуда у тебя этот паспорт да еще с фотографией Захаровой, которую зовут почему-то не Надежда, а Генриетта?

– Я его нашла. Точнее, нашла сумку, в которой был паспорт и немного денег. А потом мне на глаза попалась газета и...

– И ты решила поиграть в сыщика? Я думаю, что смог бы вытрясти из тебя кучу интересных подробностей, но... – Пока он это говорил, я замерла от ужаса, однако «но» вселяло определенные надежды, и я перевела дух. Оказывается, чересчур поспешно. – Сейчас меня куда больше волнует другое... Девка, которую считают погибшей, до недавнего времени жила себе в сибирском городке, судя по регистрации... Ты являешься сюда... И что мы видим? Свеженький труп. Кому-то не по нраву, что ты копаешься в давней истории. То есть тот, кто все это когда-то затеял, находится поблизости и за тобой приглядывает.

«А ведь точно, – мысленно ахнула я, но тут же сникла, потому что в голове вновь все перепуталось. – О своем интересе к похищению Юли Сериковой я никому не рассказывала. Однако встречалась с Наташей, подругой Надежды. Похищение совершил кто-то из близких к Серикову или Захаровой людей, и Наталья могла сообщить ему о моих настойчивых вопросах. Ольга и Валера видели мой паспорт... Маловероятно, что на фотографии они узнали Надежду. Николай, к примеру, точно бы не узнал, если б не газета в моей сумке. Значит, Наташа... или ее муж, он присутствовал при начале нашего разговора. Кому они могли рассказать обо мне? Да кому угодно, просто так, к слову... Но тот, кто совершил преступление десять лет назад, узнал об этом... Но зачем понадобилось убивать Захарова? Ответ очевиден: старику известно, что его дочь жива. Два месяца назад соседи видели женщину, похожую на Надежду. И она собиралась приехать сюда опять, что и подтверждает наличие в сумке билета на поезд. Убийца решил: если Надежда еще не открылась отцу, то может сделать это теперь... Но вместо нее явилась я...» Строить предположения можно сколько угодно, но в одном Николай прав: убийца совсем рядом и сделает все, чтобы и через десять лет никто не напал на его след.