Татьяна Полякова - Огонь, мерцающий в сосуде

– Чего глаза таращишь? – ткнул меня локтем в бок Коля. – Отзовись...

– Что?

– Я думал, ты язык проглотила. Загадала ты мне, милая, загадку, – хмыкнул он. – Но ничего... оно и к лучшему. Никогда не знаешь, на чем заработаешь. Может, деньги сами идут мне в руки...

– Какие деньги?

– Пока не знаю. Но любую информацию всегда можно выгодно продать. Паспорт я у себя оставлю, – сказал он, сунув его в карман.

– Верни немедленно! – заголосила я.

– Паспорт не твой, и никаких прав ты на него не имеешь. А нам пора отсюда выметаться. Не ровен час кто-то обратит внимание на наши посиделки.

Он завел машину и поехал по лесной дороге, чтобы не заезжать в поселок.

– Верни паспорт, – попросила я.

– Ага, сейчас.

Тут я сообразила, что мы углубляемся в лес, причем в противоположную от города сторону. Минут через десять Коля вновь заглушил двигатель и повернулся ко мне.

– Хорошо, не возвращай, – промямлила я, физиономия у него в тот момент была до того подлой, что я заподозрила: никакой паспорт мне уже не понадобится.

– Помнится, Ольга тебя Генриеттой звала, – сложив на груди руки, произнес Николай. – Хотелось бы взглянуть на твой документик.

– У меня нет документов, – ответила я.

– И в гостинице ты зарегистрировалась по чужому паспорту? Самое время растолковать мне, с какой стати.

Ух, как я проклинала себя за глупость. Какой человек в здравом уме решит жить по чужим документам?

– Я сбежала из дома. Нашла сумку с паспортом и подумала, что некоторое время смогу им пользоваться, – сказала я жалобно, не очень рассчитывая, что он поверит. – Я говорю правду. К родителям я возвращаться не хочу, по крайней мере сейчас, и паспорт был очень кстати. Но когда я нашла газету...

– Случайно?

– Да, случайно... в общем, ты прав, идея заняться частным сыском очень неудачная.

– Значит, Ольге ты тоже голову морочишь или она в курсе твоих выкрутасов?

– Я ей рассказала то же, что и тебе. Пришлось рассказать, она паспорт видела.

– И где вы обрели друг друга?

– В гостинице, рядом с ночным клубом. Я только приехала, а ее там муж держал под домашним арестом. Я помогла ей сбежать.

– Какая у тебя насыщенная жизнь. – Он принялся задавать вопросы, а мне пришлось на них отвечать. Без всякой охоты, но максимально быстро, так что до рукоприкладства не дошло. – К Серикову зачем ходила?

– Хотела расспросить о Генриетте, то есть Надежде.

– Ну, и что он тебе рассказал?

– О том, что он мне рассказал, можно прочитать в газете. Новостью было лишь то, что два месяца назад в Трубном видели похожую на нее женщину.

– Где ты взяла газету?

– Это тебя надо благодарить. Администратор сообщила, мною кто-то интересовался, я испугалась, сбежала из гостиницы, решив, что спрашивал меня ты, потому что здорово злишься, ну... из-за того, что случилось в Ольгиной квартире. Болталась по городу, а потом забрела в заброшенный дом. Там валялись газеты и журналы. Я начала их листать от нечего делать и натолкнулась на статью. Если ты мне не веришь, могу показать этот дом. Там газет еще много валяется.

– Чудеса, – покачал головой Коля. – Это так глупо, что вполне может быть правдой.

– Правда, правда. Поедем, и сам убедишься. Коля, – позвала я. Он поднял брови в большом удивлении, а я с опозданием сообразила: обращаться так к нему не стоило. А как же тогда? По имени-отчеству? Но отчества я не знаю. – Ты будешь убийцу искать, да?

– Я сам сейчас убийцей стану, если ты не заткнешься.

– Я же просто спросила... Мне очень важно знать, что произошло десять лет назад...

– Еще бы, – фыркнул он.

– И я бы могла тебе помочь.

– В обмен на паспорт?

– Просто помочь. А если тебе не нравится, что я назвала тебя Колей, скажи, как я должна к тебе обращаться.

– Так и обращайся. И ради бога, помолчи... Трындец, – покачал он головой. – Сидит соплюха в моей тачке, глаза таращит, и я уже поплыл... Старею, наверное. А что касается поиска убийцы... Боюсь, он сам нас найдет. Не меня, а тебя, конечно. Настроен он серьезно, если старика в расход пустил.

– Ты думаешь, он попытается... – заволновалась я и от этого самого волнения замерла, открыв рот.

– Тебя шлепнуть? – подсказал Коля. – Надеюсь, именно это придет ему в голову.

– Тебе-то что за радость? – разозлилась я.

– Радость, может, и небольшая, зато польза явная. Шучу. Обещаю, что ты падешь смертью храбрых лишь в крайнем случае. Придется за тобой присматривать. А ты, будь добра, слушай пожилого человека и с самодеятельностью завязывай.