Татьяна Степанова - Валькирия в черном

Она произносила все это негромко, бесцветно, почти равнодушно.

– Но это никогда не угрожало его жизни, многие живут с диабетом до старости, – добавила она поспешно. – Его что, убили?

– Да, это умышленное убийство, – полковник Гущин кивнул. – Пока мы расследуем это дело, а потом оно поступит к военному следователю. Вы что, сразу подумали об убийстве, когда мы вам позвонили? Не о несчастном случае?

– Я не знаю. В сущности, это уже не мое дело – его жизнь, его смерть. Мы в разводе. Жаль, конечно, чисто по-человечески.

– Сколько вы прожили в браке?

– Почти тринадцать лет.

– А познакомились где?

– Летом как-то… Он, курсант, приехал к родителям в отпуск, я тоже там гостила у родственников.

– Где вы гостили? – спросила Катя.

– Городок подмосковный Электрогорск.

– У вас там родственники?

– Дальние, семья моей двоюродной сестры.

– А ваш бывший муж?

– Он оттуда родом. У него там дом остался от родителей. Наша бывшая дача.

Тут Яна Лопахина усмехнулась. Впервые они увидели ее усмешку-улыбку. И нельзя сказать, что улыбка-усмешка Кате понравилась.

– У вас есть какие-то подозрения, кто мог убить вашего бывшего мужа? – Гущин «прикрыл» тему Электрогорска, не совсем ему понятную, и повел допрос в своем ключе.

– Нет. Хотя там, где он служил, в этих местах… Он говорил мне иногда: что видела, молчи. Не болтай. А то убьют и меня, и тебя.

– В смысле военные секреты?

– В смысле. Да… я не знаю… возможно.

– Вернемся к его болезни, – Гущин пододвинул к себе блокнот и ручку. – Он всегда возил с собой инсулин, шприц?

– В последнее время да. Перед тем как мы развелись. Да, возил, носил. Делал укол себе – два-три кубика, а баночки кубиков на десять, кажется.

– А вы делали ему уколы?

– Нет. Он мне не доверял.

– Он делал уколы в какое-то определенное время?

– Когда как. Мерил уровень сахара. Я не помню, простите.

– Вспомните, пожалуйста. Он пользовался всегда одним шприцем? Или разными, они же одноразовые.

– У него был свой шприц. Все это хозяйство всегда находилось при нем. Он про это не забывал.

– Что вы делали днем и вечером в среду?

– Я работала днем, а вечером дома.

– А утром в четверг?

– На работу собиралась.

– А где вы работаете?

– В ювелирном магазине.

Гущин поднял брови.

– Надо же. Обычно жены военных кто? Учительницы и медсестры.

– В одном северном гарнизоне я работала учительницей труда в школе, – сказала Яна Лопахина. – А что такого?

– Вы – москвичка, и после стольких лет разъездов по стране по дальним гарнизонам вы с мужем вернулись в столицу, когда он поступил в Академию.

– Это все в прошлом.

– Почему вы развелись?

– Простите, но это никакого отношения к его смерти не имеет. И я не хочу отвечать на этот вопрос. Это личное.

– Он вам изменял? – Гущин словно не слышал.

– Нет. Андрей любил меня. Всегда заботился, просто надышаться не мог. Мне все подруги завидовали.

– Так что же произошло? Почему вы развелись тут, в Москве, где он остался служить, что большая редкость для военного, где получил… где вы вместе получили квартиру?

– Квартира эта – муниципальное жилье, – Яна Лопахина пожала плечами. – В Люблино у черта на куличках. Но Андрюша так этой конурой гордился. После гарнизонов-то. Он был такой славный. И так любил меня. В общем, он мне смертельно надоел. Хуже горькой редьки. И я ушла.

– Так вы ушли от него к другому мужчине? – спросила Катя. Ей так хотелось внести ясность. Быструю ясность.

– Ага. И мы развелись. Все прошло мирно и цивилизованно.

– У вас остались общие друзья, знакомые?

– Друзья… нет, все в основном сослуживцы мужа. Но это все осталось там, в местах прежних наших дислокаций. Тут в Москве я никого из его сослуживцев не знала, он коротко не сходился ни с кем ни в Академии, ни потом в отделе Генштаба.

– Своим разводом вы весьма подпортили ему карьеру. Там, где он работал, разводов не любят.

– Возможно. Но что об этом сейчас говорить? Он умер.

– Его убили. И мы расследуем обстоятельства этого убийства, – Гущин снял очки, потер переносицу. – Ладно, спасибо за помощь. Еще раз прошу прощения, что побеспокоили вас.

Когда жена Лопахина вышла, он в задумчивости прошелся по кабинету.

– Нудная особа, – вынесла свой вердикт Катя.

– И лгунья.

– Кто? Она?

– Именно. – Гущин хмурился.

– С чего вы взяли, что она лжет? – удивилась Катя. – Да вы у нее ничего и не спрашивали такого… самые общие вопросы.