Барбара Майклз - И скоро день

Машина — это был, естественно, «мерседес», какой же еще автомобиль мог подойти для этой чопорной семейки? — стоял всего в нескольких шагах от входа. Альберто переоделся в обычную форму, предназначенную для шоферов. Эта одежда не слишком сильно изменила его облик. Тугой воротничок скрывал его бычью шею, на груди сверкали форменные пуговицы. На нем были начищенные до блеска ботинки и военного покроя пиджак, что делало его похожим на отставного отчаянного кавалериста.

В руках он держал цепь, на которой была привязана собака. Когда животное заметило меня, оно резко рвануло вперед. Альберто, неприятно ухмыляясь, позволил псу пробежать на всю длину цепи, я поспешила отскочить назад. Графиня резко выкрикнула какую-то команду, после чего ухмылка исчезла с лица Альберто.

Он моментально преобразился, манеры его стали заискивающими, та же метаморфоза произошла и с собакой. Альберто стал подтягивать цепь к себе, пока псина не оказалась у его ног. После чего он заставил ее сесть. — Попытайтесь медленно подойти к собаке, — обратилась ко мне графиня. — Протяните ему свою руку и дайте ему почувствовать ваш запах.

Мне была известна процедура знакомства с собаками, но еще никогда не приходилось иметь дело с такими устрашающими экземплярами. Кроме того, мне почему-то совсем не хотелось устанавливать с этим псом хоть какие-то отношения. Даже когда он сидел, его голова была на уровне моей груди. Из горла его вырывалось приглушенное рычание, когда я медленно начала приближаться к нему. Альберто полоснул его по морде концом цепи.

— Остановитесь! — неожиданно для себя закричала я.

И собака, и Альберто казались в равной степени потрясенными моим воплем. Я быстро преодолела оставшееся расстояние и положила свою руку прямо на морду собаки.

— Ты хороший парень, такая красивая собака... Ты же совсем не хочешь ни на кого бросаться, — медленно, нараспев продолжала я, не снимая своей руки с его морды. — Альберто, старый черт, не знаю, насколько хорошо ты понимаешь по-английски, однако мне очень хотелось бы, чтобы до тебя дошло то, что я сейчас собираюсь тебе сказать. Я требую, чтобы ты немедленно перестал бить и издеваться над этим несчастным животным. Нельзя, кретин, бить собаку. — Последнее предложение я постаралась произнести по-итальянски для большей доходчивости.

Я даже не обернулась для того, чтобы посмотреть, какой эффект произвели мои слова на графиню, однако, до моего напряженного слуха донеслись мелодичные переливы веселого смеха, а может быть, мне это только послышалось. Альберто был мрачнее тучи. В любом случае, он явно понял, что я хотела ему сказать. Собака сидела совершенно спокойно. У нее было достаточно времени, чтобы изучить мой запах и понять, что я не причиню ей зла. Пес продолжал сопеть, напоминая по звуку старинные паровозы. При этом он старательно обнюхал каждый палец на моей руке. Лишь после этого я отошла в сторону.

— Этот человек считает, что нет другого способа дрессировать животных, кроме как бить их и издеваться над ними, — с возмущением обратилась я к графине. — Почему вы позволяете ему...

— У него свои методы, — равнодушно проговорила графиня. Она сделала жест рукой в сторону Альберто, и тот поспешил увести собаку. Графиня натянула перчатки. — Обычно я обедаю в восемь, — сказала она. — Надеюсь, вы не откажете составить мне компанию за коктейлем часов в семь.

Она начала медленно спускаться по лестнице. Когда графиня подошла к машине, откуда-то материализовался Альберто и открыл перед ней дверцу. Все происходящее напоминало истории, слышанные мной о привычках королевы Виктории, — она никогда не оглядывалась назад перед тем как сесть, потому что твердо знала, что кто-нибудь обязательно подвинет ей кресло в нужный момент.

Я взглядом провожала автомобиль до тех пор, пока он не скрылся за деревьями. Чувствовала я себя совершенно разбитой и обессиленной, словно только что пробежала несколько миль. Предположим, что графиня именно таким образом знакомит своих гостей с этой собакой. Неужели мне придется сдаться не потому, что она сильнее, а потому, что я не слишком настойчива.

Поднявшись в свою комнату, я собрала сумочку и отправилась на поиски своей машины. К моему величайшему изумлению, она стояла именно там, где я вчера и оставила ее. Заведя мотор, я направилась в сторону Флоренции.

Весь путь занял около часа, у меня было достаточно времени, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Я пришла к выводу, что все происшедшее не делает мне чести. Мои родители не одобрили бы меня. И, конечно, мои поступки возмутили бы сестру Урсулу. Доктора Болдвин и Хочстейн наверняка разошлись бы во мнениях, впрочем, их точки зрения всегда были строго противоположны. В конце концов, я подумала, что пора послать к черту и доктора Болдвина, и доктора Хочстейна. Я слишком измучена, чтобы разобраться в мотивах своих действий. Свое решение я считаю правильным на данный момент. Я чувствую, что поступила совершенно верно. Ведь это всего на несколько дней. Графиня даже не интересовалась, как долго я намерена пользоваться ее гостеприимством: я, в свою очередь, тоже не собиралась делиться с ней этой информацией. Если обстоятельства вынудят меня, мне придется просто извиниться и уехать.