Барбара Майклз - И скоро день

Меня пригласили на ленч с графиней; это было официальное приглашение, написанное мелким, аккуратным почерком на небольшом листочке бумаги с золотым тиснением, который Эмилия принесла мне на серебряном подносе. Вероятно, мне следовало выбрать что-нибудь более подходящее случаю, но я не стала этого делать. Я надела тот самый костюм, который был на мне вчера, когда я появилась здесь. Он был тщательно вычищен и выглажен, мое нижнее белье было также аккуратно выстирано и накрахмалено. Даже обувь мою почистили, — надо сказать, она весьма нуждалась в этой процедуре. Сорочка, в которой я провела ночь, судя по всему, действительно принадлежала графине. Она практически подходила мне по размеру, только была несколько длиннее: мне приходилось поддерживать шелковый подол, когда я передвигалась по комнате, чтобы не наступить на него и не запутаться. Мне никогда еще не приходилось видеть такой одежды, кроме как в витринах самых дорогих магазинов Нью-Йорка или Бостона. Судя по тому, что рассказал мне Барт, Морандини были бедны, как церковные мыши, однако я начала всерьез задумываться над значением слова «бедны». Учитывая, какое количество земель принадлежит этому семейству, сколько слуг обслуживают дом подобного размера... Все происходящее казалось мне каким-то сном, я совершенно запуталась в своих предположениях.

После того как я наконец оделась, мне пришлось ждать служанку, которая проводила бы меня к графине, но никто так и не пришел за мной, хотя я прождала достаточно долго. Все это время я тщательно изучала комнату, в которой мне пришлось провести ночь. Это было почти так же интересно, как и посещение небольшого музея. Кровать представляла собой шедевр по части фурнитуры, каждый дюйм ее поверхности был покрыт сложнейшими узорами. Несмотря на всю эту красоту, она показалась мне не слишком удобной. Матрас был тонким и жестким, кроме того, от него исходил какой-то затхлый запах. Над кроватью нависал темно-зеленый балдахин, ощущение было такое, как будто лежишь в пещере, вход в которую загораживают густые зеленые заросли. Похоже, что в этой пещере давным-давно кто-то умер, оставив после себя призрачные ароматы тления. Должно быть, эта комната служила спальней, в которой провели свои последние дни многие поколения семейства Морандини. Впрочем, я вполне могла и ошибаться в своих предположениях. Виллы и дворцы не были обычным ареалом моего обитания: из того, что мне было известно, я могла, например, заключить, что эта комната специально отведена для одиноких гостей женского пола — овдовевших тетушек или дочерей, которые еще не успели выйти замуж.

Комната казалась скудно обставленной, но, может быть, такое впечатление создавалось потому, что она была просто огромной. Массивные деревянные панели навевали романтические мысли о спрятанных за ними покойниках — здесь вполне могли разместиться полдюжины неугодных хозяину жен. Череда стульев, намертво скрепленных между собой, имела такую форму подушек для сиденья и спинок, что вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову облокотиться на них и расслабиться — настолько жесткими они выглядели. Здесь же стояло одинокое кресло, обитое ситцем весьма причудливой расцветки. Один или два персидских ковра. Несколько столиков. Секретер с мозаикой из слоновой кости на столешнице. Книжная полочка, прикрепленная к этому секретеру, была действительно заставлена книгами, однако ее стеклянные дверцы были заперты на замок.

Можно было по-прежнему убить время разглядывая мебель, а можно попробовать открыть стеклянные дверцы. Конечно, невежливо рыться в шкафах и буфетах в чужом доме. Моя мама внушила мне эту прописную истину еще в раннем детстве после того, как она взяла меня с собой в гости к тете Мэри и случайно обнаружила, что я исследовала содержимое платяного шкафа хозяйки. «Ты можешь смотреть, но ничего нельзя трогать без разрешения...» К моему великому сожалению, не могу сказать, что я была блестящей ученицей. Мой юный пытливый ум был до такой степени набит разного рода афоризмами и поучениями, которыми меня в избытке снабжали учителя, что в нем уже не осталось места для всего остального.

Наконец я открыла входную дверь и осторожно выглянула из спальни. Коридор был абсолютно пуст. Вчера я не обратила особого внимания на окружающую обстановку, когда мне помогали подняться по ступеням. В памяти сохранились только закрытые двери и кое-что из мебели. Но я ничего не вспомнила о лестнице. Поэтому я решила пойти поискать ее самостоятельно, на свой страх и риск.