Борис Антоненко: Прокурор Горайко и его коллеги

Оно представлялось чрезвычайно сложным хотя бы уже потому, что со времени исчезновения Загоруйко прошло более пяти лет. Никто в селе не знал, при каких обстоятельствах это случилось, а те, кто мог быть заподозрен в убийстве, давно выехали из села, и где они жили теперь, — неизвестно.

Орешек был твердый, но все мы верили, что Борис Иванович с поручением справится. Необычайно энергичный и инициативный, он любил свою трудную профессию, постоянно совершенствовался в ней и дорожил ею.

…Чалого, Костюка, Коваленко и Петренко в селе знали как закадычных друзей и собутыльников. Чалый плохо жил со своей женой, был знаком со многими женщинами, в том числе и с некой Котило. Как-то однажды, после очередной пьянки, спустя четыре года после исчезновения Загоруйко, Чалый, Костюк и Коваленко стали избивать Петренко. Защищаясь, он крикнул: «Вы убили Фросю и меня хотите убить…».

Видя, что прислушиваются люди, собутыльники взяли Петренко под руки и увели.

Но слова его запомнили…

После случившегося Петренко через некоторое время уехал из села.

Борис Иванович, узнав об этом случае, разыскал свидетелей и допросил их. Он приступил к тщательной проверке слуха об убийстве Загоруйко. Ясно было, что надо во что бы то ни стало разыскать Петренко, а пока осуществлялась эта операция, Борис Иванович находил и допрашивал людей, которые что-либо слышали об исчезновении Загоруйко.

Один из них, по фамилии тоже Костюк, рассказал, что примерно лет шесть назад, проходя ночью возле дома Котило (там тогда жила Загоруйко), он услышал крик, доносившийся из дома. Заинтересовавшись, он перелез через забор, подошел поближе и увидел через окно, что в доме находятся Котило, Чалый и Коваленко. Потом он увидел, как они стали выводить из дома Ефросинью Загоруйко. На улице к ним подошли еще двое — их Костюк не распознал. Куда они пошли — он не знает. Вскоре после этого по селу прошел слух, что Чалый и его друзья ночью возле реки Быстрица убили Загоруйко. Об этом говорят и сейчас.

Необходимо было проверить, насколько правдоподобны показания свидетеля.

Борис Иванович сделал это с помощью следственного эксперимента. Он убедился в том, что свидетель мог видеть и слышать, что делалось в доме Котило, с того места, где он находился.

Борис Иванович установил, что между Чалым и Костюком, Коваленко и Петренко, с одной стороны, и свидетелем Костюком — с другой, ни ссор, ни недоразумений не было, так что оснований для оговора со стороны Костюка не должно было быть.

Котило на допросе категорически отрицала то, о чем рассказал Костюк, и заявила, что о Загоруйко ей ничего не известно.

Следователь прекрасно понимал, что от Котило ничего другого и нельзя ожидать, поскольку она находилась в близких отношениях с Чалым. Однако для дела имело существенное значение изобличить Котило во лжи. С этой целью Никора разыскал ее односельчан, которым она в разное время доверительно рассказывала об обстоятельствах исчезновения Загоруйко.

Один из таких свидетелей подтвердил, что ему Котило действительно говорила, как однажды ночью к ней зашли Чалый, Костюк, Коваленко и Петренко и, заставив Загоруйко слезть с печи, увели ее. При этом когда Загоруйко попросила дать ей возможность одеться, Чалый якобы сказал, что ей верхняя одежда уже не понадобится…

Еще ряд односельчан подтвердили на допросе, что и им Котило рассказывала примерно то же.

Узнав об этих показаниях, Котило стала «кое-что» вспоминать и подтвердила показания Костюка, хотя и с многими оговорками.

Из допроса свидетелей следователь установил, что Загоруйко незадолго до исчезновения продала корову и деньги хранила дома.

Теперь предстояло самое трудное — допрос предполагаемых преступников. Лучше всего было первым допросить Петренко, но он еще не был разыскан. Разыскивали его весьма активно, но Петренко как в воду канул. Между тем Чалый, Костюк и Коваленко не сидели сложа руки. Им было хорошо известно, кого вызывают на допросы, некоторые из свидетелей были их родственниками или хорошими знакомыми, и, используя их, Чалый, Костюк и Коваленко старались направить следствие по ложному следу. На тех, кого вызывал следователь, они пытались оказать давление: либо запугивали их, либо обещали отблагодарить за дачу выгодных им показаний.

Трудное это было следствие. Требовалось большое напряжение нервов. Приходилось производить очные ставки иногда лишь для того, чтобы восстановить детали давних событий, уточнить отдельные слова, сказанные несколько лет тому назад.