Борис Антоненко: Прокурор Горайко и его коллеги

Его знали не только мальчишки, но и все село. Часто можно было услышать похвалу в его адрес. Передавали, например, как он умело раскрыл убийство по недокуренной самокрутке, которую оставил преступник на месте происшествия.

Василий Петрович к этому времени работал председателем исполкома райсовета и знал все новости. Я сидел за столом и, забыв обо всем, слушал его рассказ о том, как Вишневский раскрыл загадочное убийство в селе Пархомовка. А позже, ночью мне снились страшные лица убийц. Кто знает, быть может, именно в те дни и родилось у меня желание стать следователем!

После этого в течение нескольких лет мне не приходилось сталкиваться с работой следователей. Все дальше и дальше уходили мальчишеские годы и с ними, как думалось, прежние мечты.

Шел к концу 1929 год. Как-то декабрьским вечером нас, членов бюро комсомольской организации сельскохозяйственной Богодуховской школы, собрал секретарь партийной организации и объявил, что из центра пришло указание приступить к ликвидации кулачества как класса «на основе сплошной коллективизации» — так говорилось в полученной директиве.

«Как действовать — говорить не стану. Но помните, что это очень важное политическое дело. Опирайтесь на бедноту и не допускайте ошибок. Как начнет светать, пойдем по хуторам к председателям комитетов бедноты… И не забывайте о врагах», — сказал нам на прощание секретарь партийной организации.

Вскоре мы узнали суровую правду этих слов.

В конце месяца я возвращался глубокой ночью в школу. Проехать предстояло километра четыре, не больше, лошадь шла шагом, дрожки потряхивало на кочках замерзшей грязи. Вдруг лошадь бросилась в сторону. В тот же миг из-за тына прогремел выстрел. Лошадь понесла, и я чудом удержался на дрожках.

В ту же ночь раздалось еще несколько выстрелов: стреляли в окна активистов села. Вот тогда-то я и встретился снова со следователями…

…Харьков, 1930 год. Пушкинская, 81. Иду по коридору института народного хозяйства. На втором этаже на одной из дверей читаю: «Криминалистический кабинет». Надпись возбудила любопытство. А не зайти ли? Долго не решался, но все же зашел.

— Интересуетесь криминалистикой? — с приветливой улыбкой спросил меня находившийся в кабинете человек.

Я ответил что-то невразумительное. Он разрешил мне осмотреть лежавшие на стеллажах и полках шкафов гипсовые слепки рук и ног, образцы петель, пистолеты, ножи и разные другие невиданные предметы. Все это было интересно, напомнило мне о Вишневском, о следственной работе, разбудило старые мечты.

Посещение кабинета решило мою судьбу и на долгие годы связало со следственной работой.

Прошло больше тридцати лет. Можно подвести и некоторые итоги. За эти годы я и сам расследовал немало дел и видел, как это делают другие, работал со многими следователями. И теперь, каждый раз, как увижу следователя, мне хочется сказать ему какие-то теплые слова, пожелать ему успехов. С неостывшим чувством я безгранично люблю эту суровую, трудную, неспокойную профессию и ни на какую другую ее не променяю!

Вот они, отдельные эпизоды виденного и пережитого. Вот я и мои товарищи по оружию…

…Оперативное совещание у прокурора области. Докладывает мужчина, виски которого изрядно посеребрило время.

Он работает следователем уже несколько десятков лет, считается опытным работником. Но… часто нарушает установленные сроки следствия. То и дело приходится их продлевать и обращаться к прокурору республики за отсрочкой. Товарищи, шутя, прозвали его волокитчиком, хотя даже в шутку не следовало так говорить. Это было несправедливо: все знали, что ему очень часто попадались дела, требовавшие допроса многих свидетелей, проведения разнообразных экспертиз, выездов на место события. Однако, надо сказать, что, называя его «волокитчиком», товарищи по работе тем не менее признавали за ним мастерство в расследовании сложных и запутанных дел. Несправедливая «слава» так укоренилась, что однажды прокурор области, недовольный затяжкой следствия и необходимостью ехать в столицу республики во второй раз просить отсрочку, вызвал следователя, стал распекать его, а в конце сказал:

— Коль не справляетесь с работой в городе, перебирайтесь в какой-нибудь спокойный район.

Сказав это, прокурор ждал, что следователь начнет оправдываться, объяснять чем-нибудь затяжку, давать обещание никогда больше не тянуть. А он, к удивлению прокурора, спокойно спросил: